Однако не успела Фройнштаг сообразить, каким образом выйти на Консула или на адмирала фон Готта, как из радиоотсека выглянул второй радист-перехватчик, штаб-сержант Адэр.

— Господин адмирал, госпожа Фройнштаг, — прокричал он, — на связь вышел германский пилот!

— Какой еще пилот? — подалась к нему журналистка.

— …Штурмовика, позывной «Рейн-один», который преследовал нас. Недавно он беседовал с вами, мэм. Пилот напомнил об этом.

— Вот в этом-то и может заключаться наше спасение, — метнулась Фройнштаг в радиорубку. Остальные дружно подались вслед за ней.

— Пусть он поможет нам связаться с адмиралом фон Готтом, — напутствовал ее командующий.

— Это было бы прекрасно.

— Так уговорите его.

— У меня это иногда получается. Здесь — гауптштурмфюрер СС Фройнштаг! — возбужденно прокричала она в микрофон. — Это вы, «Рейн-один», простите, запамятовала вашу фамилию?!

— Обер-лейтенант Ридберг, господин, простите, госпожа гауптштурмфюрер.

— Обращайтесь просто — «Фройнштаг». Я к этому привыкла. Где вы сейчас находитесь?

— Как вас приняли в Акросе?

— Я спрашиваю: где вы сейчас находитесь? На базе, в воздухе; и если да, то в каком квадрате?

— Патрулируем с напарником воздушное пространство. Мы так редко бываем в небе, да и вообще, на поверхности Земли, что каждый полет — как полет в рай.

— Понятно, обер-лейтенант, понятно! — попыталась прервать его лирическую исповедь Фройнштаг, однако пилот упорно продолжал:

— Я очень волновался за вас. Пока вы были в Акросе, у нас тут разгорелось целое сражение, А мне так хотелось услышать ваш голос.

— Как и мне — ваш, обер-лейтенант!

— Правда?

— Как никогда и никакого иного мужчины! — все больше возбуждаясь, изощрялась Фройнштаг в любезности. Но это был не флирт, а зов человека попавшего в беду. — Однако объясняться в любви друг другу мы будем потом. А пока что вам предоставляется шанс спасти меня, обер-лейтенант.

— Спасти?! А что… произошло?