— Я развернулся. Прямо по курсу эскадры вижу снежную равнину В миле от вашего ледокола и приблизительно в двух милях от берега. Сбавляю скорость, снижаюсь и сажусь на сани.

— Как только сядете, выходите на связь и укажите свои координаты.

— Есть, выйти на связь, гауптштурмфюрер.

— Не буду отвлекать вас, лучший из асов Германии. Счастливого приземления.

Вернув микрофон адмиралу, она игриво повела кончиком языка по верхней губе, и на лице ее вырисовалась хитроватая ужимка девчушки, которая основательно нашкодничала, однако уверена, что это ей простится.

— Вы ведь именно так хотели распорядиться судьбой этого несчастного германского пилота, которого силой приказа загнали в подземелья Антарктиды, мой адмирал?

— Будем считать это лучшим из возможных вариантов, — проворчал Брэд, и журналистка заметила, как побледнела его переносица — верный признак того, что адмирал недоволен ее поведением. Уж она-то успела изучить весь набор выражений его лица.

— А главное, что авторство его принадлежит вам.

— Теперь это уже не важно.

— В таком случае господину кэптену стоит поднять в воздух свой спасательный полярный самолетик и позаботиться о судьбе терпящего катастрофу пилота. Причем самолетик германца лучше засыпать снегом, чтобы его как можно дольше разыскивали, а мы подождем развязки еще одной антарктической драмы. На всякий случай, следует подогнать к берегу.

Пока командир «Флориды» связывался с командиром авиаотряда полковником Колдуэном и командиром ледокола, Фройнштаг поставила условие адмиралу:

— Сразу же после появления германца на борту авианосца, он в течение часа будет находиться в моем распоряжении.

— Само собой разумеется, — кисловато ухмыльнулся адмирал.

— Не для любовных утех, доктор Брэд, не для любовных…

— Хотелось бы верить.

— Меня интересует все, что касается «Базы-211» и этой их Рейх-Атлантиды, зародыша Четвертого рейха. Для меня это принципиально важно.

— В Америке это будет интересовать многих, — хитровато улыбнулся адмирал. Он явно был доволен тем, что история с бегством пилота завершается таким вот, относительно безопасным способом.

— В том-то и дело, что он останется в Америке, и там будут потрошить его, как им заблагорассудится. Но к тому времени все самое интересное и важное уже найдет свое отражение в моей книге. Вот почему я прошу всего лишь час. Но сразу же после того, как обер-лейтенант ступит на борт.

— А если эта встреча случится завтра? Какое это имеет значение.

— Для журналиста — имеет. Право первому получить информацию — это как право первой брачной ночи.