«Но на теле не осталось никаких следов, — сказал Али. — Ни огнестрельной раны, ни колотой».
«Да, он был задушен, как Антей, — ответил Энгус. — Но не моими руками, и не мною подвешен — хотя сделал это я. И я снял с его пальца перстень с печаткой».
«Я ничего не знал, — удивленно проговорил Али. — Не знал, что кольцо было снято! А что сталось с негром?»
«Тебе-то какая забота?»
«Он избавил меня от тюрьмы — и от худшей участи. Я хотел бы знать о его судьбе».
«Вскоре я положил ему
«Я тоже не понимаю, — отвечал Али — но плечи его вдруг сотрясла сильнейшая Дрожь — не от ледяного порыва ветра с моря и вообще не от посюстороннего дуновения. — Но объясни же теперь, почему ты посчитал (если это так), что в твоих интересах дать мне свободу — уже после того, как меня застигли в Башне и обвинили в преступлении, совершенном тобою. Ты добился всего, чего хотел: твой враг умер — его единственного (помимо тебя) наследника взяли под стражу по обвинению в убийстве, опровергнуть которое вряд ли было в его силах…»
«Это не моих рук дело».
«Однако все произошло именно так — словно по твоему желанию».
«Миром правит Его Величество Случай. Порой он милостив к нам — безо всякой на то причины».
«После чего, с громадным риском для себя, ты ухитрился меня освободить и — как я догадываюсь — препоручил Контрабандистам, чье судно — я не ошибаюсь? — было тем самым, на котором ты приплыл из Америки, а потом его им продал».
«Да, действительно, это мои давние торговые партнеры: у нас были взаимные обязательства».
«Но зачем тебе это? — вскричал в недоумении Али. — Зачем так обходиться с тем, кого ты считал врагом?»
«Было ли справедливым и сделало ли бы мне честь, позволь я отправить тебя на виселицу? Не воображай, будто я предложил бы взамен себя — полагаю, это выглядело бы чрезмерной щепетильностью, а она меня не соблазняла».
«Да! Но почему, освободив меня, ты стал меня преследовать — терзать — искать моей гибели, отнимать все, что мне дорого — почему довел меня до безумия? Что за выгода тебе…»
«Не допытывайся ни о чем, — произнес Энгус, поднимаясь с песка: голос его столь напомнил Али того, другого, что он замер на месте. — Сделанного не переделать. Тебе кое-что известно — но не все, — о том, какой вред я тебе нанес. Ты не знаешь, что я совершил от твоего имени, — и не узнаешь».
«И какая была тебе в том выгода?»