Сам же я — такова моя природная склонность — посчитал, что злой умысел куда вероятнее несчастного случая: думаю, лунатики обычно избегают падения в воду или шага с крутого обрыва, однако в поздний час одинокий Ребенок в ночной рубашке для кого-то представит соблазн — и этот кто-то может появиться на зеленых лугах английского графства с не меньшей вероятностью, чем в любой другой точке света.

Дорогой Брат, держать ли тебя в неизвестности относительно того, как продолжится эта история и чем закончится — или ты успел уже заглянуть на последнюю страницу, любопытствуя о развязке, как поступают с французским романом девицы, которым не терпится узнать, что влюбленные «жили долго и счаспыиво»? События последующих недель достойны, вероятно, быть запечатленными чернилами на бумаге, однако я не стану тратить ни того ни другого — времени у меня нет, ибо прилив на Темзе вот-вот отправит к дальним уголкам света все, чем торгует Страна (а также некоторую часть ее Населения). Хладнокровный подсчет, произведенный мною в Гостинице того городка, где потерялась Девочка, показал, что успех поиска равносилен одному шансу против ста; шанс обнаружить ее раньше, чем это удастся ее Родичам, — еще меньше; и уж совсем ничтожна вероятность найти ее целой и невредимой. Тем не менее я поиски предпринял, а все потому — так уж вышло, — что некий молодец, прибегший к столь же холодному анализу, той ночью первым столкнулся с девочкой. Расширив границы поиска, я разведал, что в соседнем городке некий Джентльмен, местным жителям незнакомый, сел в лондонскую карету со спящим ребенком на руках (темноволосым) — вслед за этой каретой, в столицу, я и поспешил.