– Искать надо тщательнее! – оскалился в ответ Владимир.

– За что имею боевые награды! – раздалось меж тем из прихожей гордое заявление бабульки на тираду старика.

В гостиной это ее заявление прибавило веселья.

Дедок таки прорвался через линию обороны, выстроенную хозяйкой, и, весь сияющий, появился в гостиной.

– А! Товарищ полковник! Вы уж извините меня, старика, за вторжение, что вам тут чаи пить мешаю, но… можно один всего вопрос? А то замучил он меня – ночами не сплю.

Начал старик радостно, но чем дальше он говорил, тем менее весело звучал его голос.

– Так вы знакомы? – удивилась хозяйка.

– Да вот, как видишь, – сказал старик и протянул руку Владимиру, поднявшемуся из-за стола. Они обменялись рукопожатиями.

– Вот те на! – развела руками Анфиса Николаевна. – Не было ни гроша, да вдруг алтын! Ну, раз такое дело… сейчас еще чашку поставлю, – она направилась к шкафу с сервизом.

Дед сел на табурет, смущенно уставился в стол, видимо, собираясь с духом, но потом оторвался от созерцания скатерти и запоздало представился:

– Матвей Степанович. Вы уж извините, что тогда в запарке не доложился.

– Да тогда, в тех условиях, и у меня не было времени до политеса. Владимир Сергеевич, – также представился Владимир, и они еще раз пожали друг другу руки.

– Владимир! Скажи, пожалуйста, а у твоего отца отчество случаем не Семенович?

– Да, Семенович. А вы с ним знакомы? – заинтересованно спросил Владимир.

Старик на это не среагировал и продолжил расспросы, почему-то понизив голос, при этом выражение его лица стало чуть ли не печальным:

– А у деда твово отчество не Кириллович?

– Точно! Семен Кириллович. Только он погиб в Великую Отечественную.

– Значит, ОН. На Зееловских он погиб… – сказал старик, закивал и снова уставился на скатерть.

Хозяйка, услышав такие подробности, молча полезла в тот же шкаф и так же молча поставила на стол бутылку водки.

– Да. На Зееловских.