По-видимому, «совковое наследство» закрыли пластиком, чтобы глаза не кололо.

Эля на это особо указала, молча ткнув пальцем в красивую мозаику и пластик, ее закрывающий прямо с середины. Юрий кивнул и брезгливым выражением лица проиллюстрировал свое отношение к моральным уродам, замазавшим красоту.

Чувствовалось удаление и от коммерческих факультетов. Если там была толчея, то здесь, в последнем оплоте Высокой Науки, по сравнению с юридически-менеджерской частью политеха, было почти безлюдно.

Видно, постоянно озиравшаяся пара составляла слишком сильный контраст с постоянным студенческо-преподавательским контингентом этого крыла института. К ним подошел человек лет сорока пяти, в очках, свитере и черных, тщательно отутюженных брюках. По всему было видно – кто-то из преподавателей.

– Кого-то ищете? Могу ли я чем-то помочь? – вежливо поинтересовался подошедший.

– Да, – взяла инициативу в свои руки Эля, – мы ищем Мирослава Федоровича Беленького.

– А по какому делу, если не секрет? – человек склонил голову набок и слегка улыбнулся. – Наука? Коммерция? Личное?

– Наука, – рубанул прямолинейный Чернов, сурово взглянув ему в глаза.

– Не коммерция? – уточнил незнакомец.

– Не коммерция, – твердо ответил Чернов.

– Мы действительно не коммерсанты, – мягко добавила Эля, стараясь сгладить впечатление от сурового Чернова.

Человек кивнул, в его глазах блеснуло любопытство.

– Ну, тогда пойдемте, я вас провожу.

Оказалось, что они находятся буквально в двух шагах от кафедры.

– Прошу! – сказал провожающий, открывая дверь и широким жестом приглашая внутрь.

Помещение было маленьким, загроможденным шкафами и столами. Единственный диван и тот был впритык втиснут между набитыми папками и книгами двумя шкафами. Возле дальнего стола с единственным на всю комнату компьютером стоял пухлый человек в серой «тройке», с аккуратной прической, и наливал кипяток в чашку из видавшего виды кофейника.

– Сеня! Ты не поверишь! – воскликнул вошедший. – Оказывается, они не вымерли!

– Кто, динозавры?

– Нет, Сеня, хуже! Люди, интересующиеся наукой.

– Мы ей не интересуемся, – буркнул Чернов, – мы ей занимаемся.