Женька, потянувшись, лениво перевернулся. Затем полностью открыл один глаз. Судя по всему, это был максимум внимания, на который он был сейчас способен.

— Ты хочешь остаться?

Димка возмущенно хмыкнул. По этому хмыку можно было понять, что именно к этому Демьян и вел.

— Самогонка здесь есть, махорка тоже. Грибочки. Девочки. Все нормально.

— Все это и в дороге есть. В меру. И Машка вроде рядом.

— Машка не только у меня рядом. Она у всех рядом. И никому не отказывает.

— Ну, у них так принято. — Женька поскреб чисто выбритый кадык. — Ты, лично ты. Действительно хочешь остаться?

— А тебе что, здесь не нравится?

— Очень нравится. Натуральное курортное место, здесь санаторий можно ставить. Вода, лес, зверушки, пашня — все есть. Ну и что? Ты когда-нибудь пробовал годик прожить в санатории?

— Я вообще в санаториях не жил.

— Я тоже. Но представить могу. Тебя ж тоска загрызет, Демьян. И совесть замучает. Пить начнешь по-настоящему, здесь есть из чего бражку гнать. И всю жизнь над нами будет висеть эта попытка, которую мы могли сделать и не сделали. Могли спасти Россию. Наверное, даже не только Россию. Всех спасти.

— С чего ты вообще взял, что нашему миру что-то угрожает?

— Это не я взял, это первым ты взял. И правильно ты все тогда разложил, все так и есть, что-то готовится. Что-то очень подлое, близкое, уже вот-вот… Уже началось, может быть. Ты ведь тоже это чувствуешь. И вообще, о чем мы говорим? Я точно пойду, Юлька со мной пойдет, Гера, Зойка. А остальные — пусть каждый сам решает. И потом, это ведь и не геройство, Дима. Это единственная дорога домой.

— То есть ты уже все решил.

— Я за себя все решил. Хотя тоже, между прочим, думал. — Женька выплюнул былинку и сел. — Поживем здесь еще несколько дней, пока Игорь окрепнет, поменяем трактора на лошадей, и дальше. Двигаться будем тихо. Весь балласт из местных здесь останется. Но не попробовать грех. И не полощи мне зря мозги. Тем более, я уверен, ты ведь дальше пойдешь.

Дима снова хмыкнул, но на этот раз с другой интонацией.

Больше они не сказали ни слова. Женька снова откинулся на спину, собирая всем телом тепло предзакатного солнца. Жар, что пропитал его в баньке, уже улетучился, и он постепенно приходил в норму. Димка, тщательно свернув новую самокрутку, курил, глядя на закат.

Табака-самосада здесь было вдоволь.

Таежный оазис, укрытый горами от северных и восточных ветров, аккуратные деревянные домики — всего несколько семей, мирные, доброжелательные люди.

Практически не тронутый химией лес, лишь кое-где встречались высохшие ветки, горячие ключи на дне озера, и несколько чистейших родников на склоне горы. Почва, особенно у воды, была изумительной, и плодородной земли хватало всем.