Приказ не предусматривал возвращение отдыхающих взводов в расположение части, еще одно упущение штабных. Пришлось разбивать временный полевой лагерь в редком лесочке на склоне холма в километре от охраняемой дороги. Припасы, ясное дело, с собой не взяли.

Комбат вызвал по рации машины с полевыми кухнями и распорядился погрузить палатки, но время было потеряно. Пока зампотех и интендант готовили автоколонну, пока собирали груз, пока машины ползли до полевого лагеря… Солдаты бродили вокруг бронетранспортеров злые и голодные. Спать на расстеленном на траве брезенте удовольствие ниже среднего. Пытаться уснуть на сиденье в боевом отделении «Ганомага-600» можно. Именно попытаться. Получиться может только у индийского факира, они и на гвоздях дрыхнут как на пуховой перине.

В следующие два дня бардак постепенно сошел на нет. Это означало, что батальон немного освоился в своем районе ответственности, мехводы и унтера запомнили основные дороги и больше не пытались заблудиться среди трех грунтовок. Режим патрулирования установился.

Комбат и ротные разобрались в обстановке и перекрыли основные дороги блокпостами. Солдаты, которым выпало дежурить на дорогах, считались счастливчиками. Остальным приходилось мотаться вдоль железной дороги туда и обратно, глотая дорожную пыль и отбивая зады на жестких сиденьях. Приказы командования, как всегда, шли вразрез со здравым смыслом. Вместо того, чтоб оседлать транспортные узлы, развилки, установить заставы на въездах в села, поставить наблюдательные посты на высотах, людей заставили бесцельно носиться по полям. А моторесурс брони не бесконечен. Это не легковушка. Даже неприхотливая и надежная как топор «пума» требует регулярного ремонта, смены масел и обслуживания умелыми руками в специализированной мастерской.

К концу третьего дня, когда все успокоилось и начало понемногу налаживаться, людям сообщили, что завтра по магистрали пройдет атомный поезд. Осталось совсем чуть-чуть, только сопроводить состав, прикрыть его от возможного налета и все. После того как поезд дойдет до русской границы, батальон возвращается в Радом.

Новость вызвала не взрыв воодушевления, как надеялись большие идиоты в больших штабах, а ропот. Солдат можно было понять – они только смирились со своей участью, привыкли к району, понемногу наладили свой быт, и все оказалось тщетно. Даже простой ефрейтор Киршбаум понимал, что большая часть их работы за последние дни не более чем бесполезное уничтожение собственных сил, времени и ресурсов.

Взводные и командиры отделений успокаивали людей как могли. Унтер-фельдфебель Тохольте вовремя вспомнил, что в деревеньке под Радомом у них остались друзья, а местный пивовар герр Виленброк варит великолепное светлое. Еще два дня, еще немного, и они вернутся в Кюхендорф, на старое обжитое место.