Тьфу, что только не померещится на болоте…
Эк куда автора занесло…
Какое отношение имеет Париж, страдающий от ожирения и плохо залеченного люэса, — к пылающей Беларуси?
Да ровно никакого, говорю я вам…
Как и трое мужчин среднего возраста, хорошо за сорок, сидящих в дешевом «Бистро» за бутылкой дрянного вина…
Ночной портье Клюге фон Клюгенау (мужчина со следами полустертого гвардейского лоска) раскрыл шуршащую «Пти паризьен»:
— Вот послушайте, господа: Принимая на себя ответственность, я имею право и буду требовать от эмигрантов во Франции исполнять мои распоряжения и помогать проводить те мероприятия, что найду нужным для блага самой же эмиграции. Каково? И далее: Я могу Вам заявить, что Россию будут строить не эмиграция и ее вожди, а те, кто своей кровью смывает яд и отраву большевизма, — немцы. Что будет с Россией, какие формы правления ей понадобятся, знает один человек — Фюрер!
— Это кто же такой разумный, а? — с интересом спросил грузчик Вершинин (какой-то потертый, серый, совершенно замученный жизнью мужчина).
— А это стенограмма официального сообщения представителям русской эмиграции во Франции, сделанного Ю. С. Жеребковым! — язвительно ответил ночной портье Клюге фон Клюгенау.
— А он в каком полку служил? — машинально спросил таксист Мышлаевский (мужчина очень интеллигентного вида, но какой-то уж очень несерьезный, похожий на вечного российского студента).
— А он вообще, господа, нигде не служил-с… — со смешком сказал ночной портье Клюге фон Клюгенау.
— Слава Богу! А то вот позора бы однополчанам было… — устало заметил грузчик Вершинин.
— Да это все мышиная возня… — махнул рукой таксист Мышлаевский и добавил: — А вот кстати, господа! Краснов, из ума выживший, настоятельно предлагает в «Добровольные помощники» немецкой армии записываться…
— И что, находятся желающие? — брезгливо скривил губы ночной портье Клюге фон Клюгенау.
— Да, представьте себе, ротмистр, находятся… — с горьким недоумением подтвердил таксист Мышлаевский. — Ублюдки! А кстати, Вы-то сами… не изволите ли записаться? К своим-то? К немцам?