– Вы так думаете? – улыбнулся Макс.

27

Они вылетели около полуночи. Когда летчик сказал, что самолет через десять минут прибывает в Загреб, Макс внимательно оглядел спутников:

– Итак, друзья, давайте прощаться… Со мной контакт вам поддерживать нет смысла. Я займусь своими делами, а вы своими. На аэродроме нас встретит оберштурмбанфюрер Фохт. Пожалуйста, только через него выходите на связь со мной, только через него. Связь с Центром – также через Фохта.

28

– Знакомьтесь, друзья, это Фохт.

– Очень приятно. Диц.

– Фохт.

– Очень рад. Зонненброк.

– Прошу в мою машину, господа. Вторая – за вами, штандартенфюрер. И это вам, – Фохт передал Максу конверт.

– Что такое?

– Шифровка.

– Уже? – усмехнулся Макс. – Когда пришла?

– Только что.

Макс сунул шифровку в карман. В машине прочитал послание дважды, а потом сжег и пепел выбросил в окно. Тяжело откинувшись на кожаный подголовник, Макс размышлял о том, что каждому отпущена своя мера трудностей в этой жизни. Преодоление трудностей во многом и формирует характер. Чем тяжелее груз ответственности, тем больше, естественно, приходится преодолевать тому или иному человеку. Но особенно тяжело жить разведчику, внедренному в стан врага. Как совместить служение добру с работой в штаб-квартире зла? Как, действуя бок о бок с палачами, самому не стать палачом? Соучастие в злодействе – даже во имя конечного торжества добра – невозможно, аморально и противозаконно.

– Куда вы меня везете? – спросил Макс шофера.

– Вам забронированы апартаменты в «Эспланаде».

– Потом. Сначала поезжайте к Фридриху Корфу.

29

Корф являлся лидером «культурбунда» югославских немцев. В Белграде и Загребе его знали как преуспевающего инженера, в Берлине – как штурмбанфюрера СС, личного представителя доктора Боле, шефа заграничных организаций НСДАП. В шифровке, полученной от Шелленберга, предписывалось немедленно войти в контакт с людьми Корфа и сегодняшней ночью, в крайнем случае – завтрашней, организовать эксцесс: нападение толпы фанатичных сербов на здания, принадлежащие немцам.