— Но вернемся к Прибалтике. Дам я им независимость, так они же у меня и армию попросят.

— Да пожалуйста, пусть покупают оружие и создают свою армию, — спокойно ответил Николай Петрович, — но сейчас им только полицейские силы можно разрешить для поддержания правопорядка. А привлекать их в качестве союзника — плохая идея, они ведь мстить русским пойдут. В ту же Белоруссию. Вам нужны их зверства? А так посидят у себя дома, выпустят пар за работой, ее у них будет немало. Коммунисты немного, но сумели там напортачить. Опять же, долг надо выплачивать, а там глядишь и война закончиться. И не забудьте потом вернуть тридцать тысяч их соотечественников, тех, которых успели угнать в Сибирь и они выжили.

— Ого, так много, — удивился Гитлер.

— Да, было бы больше не напади мы на СССР раньше, — ответил Николай Петрович. После освобождения Прибалтики фюрер Великой Германии, сразу предоставил независимость Эстонии, Латвии и Литве. Население чудь ли не танцевало от радости. Тем более Рейх отказывался формировать дополнительные военные части из прибалтов. А значит участие в войне им не грозило.

Литва, пригород Каунаса. Май 1941 г.

Литва, пригород Каунаса.

Май 1941 г.

— Сволочь белогвардейская, — ругался начальник милиции Остапчук, передергивая затвор винтовки, — бабка, а все туда же. И откуда у них оружие.

— Ты же сам у нее семью отправил в Сибирь. Вот она и мстит, — ответил Фима Шлеерсон.

Он пришел к красным сразу после их введения войск, и установления советской власти. Сначала стучал по мелкому: кто бывший жандарм, кто кулак, кто против советской власти настроен, за это получил повышение — должность оценщика при описываемом конфискованном имуществе депортированных в Сибирь. Вот тут он и разгулялся. Его дом ломился от роскошных вещей и денег. Новые власти вроде бы смотрели на это сквозь пальцы. Нет, они подозревали, что он занимается приписками, но при таком объеме работы с «несознательным» населением, на него они внимания не обращали. Впоследствии, видя что творит советская власть, он решил сбежать в Финляндию, или вообще в Америку. И естественно с награбленным.

— Потому что кулаки, они везде кулаки, — сказал Остапчук, — они наш классовый враг.

— Ты лучше скажи что мы делать будем? — спросил Фима, — нас же окружили.

— Ничего, нам бы сутки продержаться, а там наши подойдут и так им врежут из танков, что… — договорить он не успел, Шлеерсон пустил ему пулю в затылок. Он уже давно понял, что никаких «красных» танков не будет. И надо спасаться самому. Ему дела никакого не было до идеологически «подкованного» начальника милиции. Поэтому он и застрели его, что тот ему просто мешал сбежать. Потом быстро спустился в подвал, и пока отделение милиции не взяли штурмом, он, найдя потайной выход, оставшийся еще с царских времен, покинул здание. Но далеко не ушел, как только он выбрался из потайного хода, его ударом приклада свалили на землю и связали.