Вот и получается… Трехов — человек Леманна, но собирал на него компромат. Штенис искал документы, чтобы шантажировать Леманна слишком тесными связями с русскими. Может, за место в партийной иерархии боролся, может, с Мерцем хотел подружиться. Не особо важно. Интересно, кто реально стрелял? Да не очень. Если я правильно соображаю, кто угодно мог. У всех есть причины. А скандал Руси на этой почве при любом раскладе невыгоден. Не будет очередной премии за журналистику? Плевать! Не хочу крови. Если я потеряю возможность прославиться, но приобрету отсутствие объединенной Германии, мне плохо не станет. Меняю жизни неизвестных на свое личное благополучие.

Кто его знает, может, все это мои фантазии, но выглядит очень логично. Совершенно нет желания лезть глубоко, и вид старого знакомого не вдохновляет на подвиги. Он недаром сам пришел. Могли и надавить через редакцию. А я мог взбрыкнуть. А теперь ясно, что на очень высокий уровень уходит ниточка. Не надо даже слов — я понятливый.

Просто не верится мне в прогнозируемость подобных союзников. Неизвестно еще, как Леманн поступит, когда придет к власти. Слова до выборов и после у политиков очень часто расходятся.

А пока у него есть хороший повод и прекрасная возможность замочить своего соратника Мерца, смотрящего косо на Русь и рассуждающего про необходимость жизненного пространства для тяжело живущего немецкого народа. Мы мешать не будем, но потом получим единоличного вождя. Хорошо это или плохо? Поживем — увидим.

Я уже задремал, когда, тихо ступая босыми ногами, пришла Любка и залезла ко мне на диван под одеяло.

— Я все-таки не железный, — сказал я, пытаясь отстраниться от горячего, как печка, тела. — Ты уже не в том возрасте, чтобы жаловаться на темноту. Я ведь могу и отреагировать в чисто мужском духе.

— И это замечательно, — ответила она, прижимаясь еще теснее. — Сейчас выясним насколько.

Она обнимает меня и целует в губы. Глаза в полумраке смотрят с вызовом. Ну я действительно не железный! Привлекаю к себе и ответно целую. Потом спускаюсь ниже — к шее, ключице, груди. Нежно и медленно, чувствуя, как ее тело отвечает. Ладошки бегают по моему телу, и дыхание стало прерывистым. Вот теперь меня уже нельзя оторвать…

«Во влип», — подумал я, продолжая ласкать спину Любки. Ладонь скользит по лопаткам ниже, ползет по мокрому от любовного пота позвоночнику. Выросло на мою голову племя младое, незнакомое. Острое на язык, независимое в суждениях и поведении. При этом еще и…

Нет, чисто по-мужски, это приятно греет самолюбие. Я — первый! Мне приятно сознавать, что меня хотел именно тот человек… э… девушка, которая меня заинтересовала. Страшно заводит, когда чувствуешь искренне желание полностью тебе доверившейся женщины. Уже женщины. А мне что теперь делать? Знал бы заранее — выкинул бы моментально из квартиры еще в первый раз, когда она зашла осмотреться. Или сам бы сбежал.