Я вылез из машины:

– Слушай сюда, лейтенант Черенков, не играй больше в карты – жизнь проиграешь.

Гаишник вытаращился на меня, но его похмельные мозги не воспринимали суровую прозу реальности.

– Ты как разговариваешь с представителем власти? – и понес ахинею.

Вышедшему из машины Скуратову я сказал:

– Таким людям не место в наших доблестных органах. Пригласи сюда его напарника.

Семен привел сержанта с помятой от сна физиономией. Мы стояли плотной кучкой, мимо с шумом проносился различный автотранспорт. Я зацепил обоих гаишников взглядом, пробормотал кодовые фразы – они мои.

– Так, сняли форму, портупеи и ремни с кобурами поверх трусов, надели фуражки и сапоги. Теперь по три выстрела по колесам, – и указал на их «жигуль».

Приказ выполнили четко – пробили все четыре колеса.

– Лейтенант, вызови по рации своего начальника и пошли его на три буквы. В эфире поднялся гвалт возмущения.

– Сеня, достань пузырь коньяка. – Гаишники выпили его из горла, не поморщившись. – А теперь начинается культурная программа – танцуем лезгинку до приезда ваших коллег.

Мы с Семеном привалились к капоту нашей «волги» и, хлопая в ладоши, задали темп танца.

– Ай-нанай, нана-на-на, ай-нанай нана нана.

Гаишники танцевали самозабвенно, помахивая в такт жезлами. У обочины начали останавливаться машины. Посмотреть столь яркое и редкое зрелище захотели многие водители: еще бы, на асфальте трассы выделывали антраша гаишники в трусах и форменных фуражках.

– Поехали, Сеня, пусть они радуются жизни без нас.

Скуратов закис от смеха.

– Семен, здесь не смеяться, плакать нужно.

Они, представители власти, а что творят? Надеюсь, этих придурков вышибут со службы.

Переночевав под Арзамасом в общаге дальнобойщиков, позавтракали прихваченными в дорогу харчами и поперли дальше, на Казань. В дороге поменялись местами – Семен, усевшись за баранку, задал актуальный вопрос:

– Хан, почему в России ничего не изменилось, как думаешь?