– Наташа, вот от тебя не ожидал. И ты не ревновала?

– Эля моя лучшая подруга, я не могла ей отказать. Конечно, сама виновата, похвасталась, вот Элька и загорелась, услышав, сколько фейерверков любви я за ночь с тобой испытала.

– Ей что, Скуратова мало?

– Выходит, мало.

– Ладно, проехали. Наташа, как твоя фамилия?

– Иванова. А тебе зачем?

– Глупенькая, может, вернусь не скоро, где тебя искать прикажешь?

Наташа назвала почтовые адреса, я отложил информацию на «полочку».

– Мою фамилию ты знаешь – Романов, у мамы другая – Павлова. У меня – по отцу. Если выдастся свободное время, заглядывай к моей маме, ей не так будет одиноко. И коттедж не забывай.

– Конечно, Володя, я Лидию Григорьевну не оставлю, а ты береги себя и знай, я тебя всю жизнь буду ждать.

Потом мы уснули. Сна не запомнил, но война в нем отсутствовала, помню точно.

Ранним утром, часов в семь, отправились в город. Мои пассажиры дрыхли без задних ног.

Скуратова разбудил в городе, возле своего подъезда:

– Дуй за деньгами.

Семен кинул чемодан в багажник и я повез девчонок на работу, они проснулись лишь у самого Управления.

Разбудил, все попрощались, Эля шепнула на ухо:

– Ты классный мужик, надеюсь, мы еще встретимся.

Ну, Евина дочь, кто о чем, а кошка о сметане.

Наташа держалась хорошо: никаких слез, обняла на минуту и молча ушла в здание. Мы отчалили.

– Деньги отдал?