С этих рёберных брёвен мы и начали – а то уж очень всё необычно задумано. Пока не попробуешь, и не поймёшь, что выйдет. Килевой брус из мачтовой сосны, форштевень и ахтерштевень оба с изломами, воспроизводящими профиль носа и кормы ледокола. Редкие, но толстые, бревенчатые, образующие внешний контур шпангоуты, связанные мощными откованными по месту накладками. Всё на болтах. Несущие шпангоуты из брусьев, поставленные по схеме ферменной конструкции так, что и не поймёшь, шпангоут это или стрингер. Большое количество распорок и укосин внутри, связывающих каркас в объёмную структуру завидной жёсткости. И обшивка накрест из двух слоёв сороковки. Четыре метра от киля до палубы. Два метра от верхней палубы до нижней, под которой расположен трюм. Восемь метров ширины и сорок длины. Полное водоизмещение если погрузить корпус по самую палубу шестьсот тонн. А если выставить над водой на один метр – четыреста. Такая большая разница из-за того, что борта очень сильно "развалены" как раз ниже ватерлинии.

Профиль днища в поперечном сечении приближается к дуге большого радиуса. То есть очень "валкий" с борта на борт.

— Ой, профессор! А столько балласта, сколько требуется, занимает слишком много места, — сажусь проверять расчёты – точно – выпрет из-под пайолов в и без того низкий трюм, да ещё и ляжет неустойчиво. Такое безобразие при крене запросто может сместиться, что грозит погружением в воду одного из краёв палубы. Тут и до опрокидывания недалеко.

— Придётся набрать камней с большой плотностью и связать их между собой в плиты при помощи цемента, — смекаю я. — Цемент делают в Котласе. Горшечник наверняка все окрестные камни перепробовал и знает, какие в тех краях самые тяжёлые. Нужно собирать обоз и отправлять поскорее, потому что и сам цемент наверняка имеется в меньших количествах, чем надо, и камней тех никто не собирал, а сейчас под снегом не сразу-то и отыщешь то, что нужно. А потом эти плиты придётся точно по месту отливать – зачем нам в балласте нужен воздух? — вижу, понял парнище. А до Котласа отсюда, между прочим, пятьсот вёрст через снега.

— Так что, Софья Джонатановна, поехал я?

— Только оденься теплее, да денег у Ивана возьми.

— Лучше соли и ножиков, которые первоклашки себе сковали.

— Что так?

— Самоедов нужно улестить, чтобы довезли меня на своих оленьих упряжках. А уж когда груз соберётся, тогда Сила Андреич правильный обоз сюда и наладит. Это же груза тонн тридцать. Двести пудов почитай.

— И два брашпиля, — спохватывается Мэри. — Четыре лебёдки больших, да шесть малых.