Второе — заставить князя приказать Трофиму Веселухе сотрудничать с нами. Это особо сложным быть не должно — мы все, хоть и каждый по-своему, заинтересованы в спасении княгини с детьми.

Третье — попробовать то, что не получилось с боярином Соломой, — заставить городненцев схватиться с ляхами и вернуть полон с добычей.

Четвертое… А что, собственно, можно из этой ситуации еще выдавить? Добрые отношения с князем Всеволодом? Все-таки мы ему жизнь спасли, семью освободим (ой, не кажите гоп, сэр Майкл!). Ну попробуем освободить. Ладно, посмотрим… тут не угадаешь — может проникнуться благодарностью, а может и возненавидеть, по-всякому случается, а на властном уровне второй вариант даже более вероятен. Посмотрим, одним словом».

Когда Всеволода Городненского доставили вместе с другими пленными, Мишка распорядился разместить его отдельно и проконсультировался у Ильи с Матвеем, можно ли с князем разговаривать. Матвей ответил весьма невнятно (видимо, сам был не уверен не столько в здоровье пациента, сколько в своих знаниях), а Илья не только разрешил разговор, но и намекнул, что князю это может даже пойти на пользу, «ибо извелся, в неведении пребывая».

«Итак, сэр, „изгоняем“ Лисовина и „вызываем“ гражданина Ратникова? Пускай посмотрит князюшка на „подростка со стариковскими глазами“, наверняка ничего подобного в жизни не видал, да и вам воздействовать на „клиента“ сподручнее будет. Нет, но какой сюжет: беседа человека XX века со средневековым феодалом! Совесть-то не мучает? Нет? Готовы? Ну что ж: „Сестра, скальпель!“»