— Да ты слеп! Ничего не видишь за своей гордыней! — воскликнул Никодим.

— Это я выставляю гордыню? Как раз наоборот, я против всех этих «всенародных» торжеств.

— Теперь послушай меня, из Картахены привезли не только мебель, но и дань с поднятых кораблей.

— Разумно, Мопти поднял корабли, а странное золото там негде хранить.

— Аборигены нашли этому свое объяснение. Мол, царь нырнул на дно морское, вернул похищенное сокровище, взял с врагов дань вдвойне, затем убил их, а души забрал в вечное рабство.

— Картины — это похищенные души! — засмеялся Вова.

— Зря смеешься, — сурово заметил Амвросий, — народ тебя чтит, а ты насмехаешься.

— Плакать, что ли?

— Одарить подданных своей любовью. Хотя, — Амвросий махнул рукой, — вы с братом неспособны любить.

— Почему это неспособны?

— Только о себе печетесь, другие для вас что пыль дорожная. Золото слишком любите, в одночасье готовы все горы перерыть.

— Это золото пойдет на благо народа, иначе нет ни армии, и крестьянства, ни заводов.

— Для людей первым благом является радость, и ты им ее сначала подарил, а затем обозвал клоунами.

— Хорошо, я не умею работать царем, не знаю, что и как делать. Научите, подскажите.

— Разве можно научить любить ближнего? Ты должен сердцем чувствовать нужды людские.

— Предлагаете ради праздника выставить бочки с чичей?[10]

— Ты хоть знаешь, сколько чичи в твоих погребах? — усмехнулся Амвросий.

— Он даже не знает, что в его царстве нет ни единой бочки, — добавил Никодим.

Вову с ехидцей пропесочили, прочитали мораль на тему любви и заботы о ближнем, а к вечеру вывели во двор перед дворцом. Гулко ударили барабаны, аборигены что-то заорали, и началось празднование. Только вот чего? Вова толком так и не понял. Три дня столица отмечала то ли возвращение царя, то ли вывезенных царских сокровищ, то ли привезенную из Картахены мебель, которая воспринималась как взятая с врагов дань. С картинами, которые жрецы признали плененными душами врагов, получилась особая история. В первый же день вожди попросили разъяснить who is who. Пожалуйста! Нет проблем. Король с королевой, наследник престола и прочая королевская семья. Далее местные губернаторы, сановники и чиновники. Вожди одобрительно кивали и не пытались уточнить, если Вова честно говорил «чья-то жена» или «чьи-то дети». Враг есть враг, и совсем не обязательно спрашивать имя, прежде чем его убить. Как, впрочем, совсем не расстроились от того, что король с королевой здравствуют и живут в Испании. Душа-то уже пленена! Экскурсия к картинам обернулась забавным продолжением. Вход в царский дворец не ограничивался. Любой инка мог спокойно сюда войти, что люди делали весьма охотно. Только гости шли не к царю, а к портретам и плевали испанскому монарху в лицо, доставалось и его семейству. К вечеру портреты были основательно загажены. Утром слуги их аккуратно протирали, и новый поток посетителей продолжал клеймить завоевателей.