— И ты не похож на мертвеца, — усмехнулся Уоллес. — Наверное, у черта за пазухой места было достаточно для двоих?

— Аллах хранит меня для великих дел! — вскинулся чеченец, яростно сверкнув глазами.

— И я – его вестник! Для тебя и твоих воинов есть дело, достойное дело, которое твоим людям придется по душе, к тому же сделать его нужно будет не даром! Таким молодцам, как твои бойцы, должно быть тесно здесь, хочется подвигов и добычи? Или лучше закончить дни в такой глуши, в дремучем ауле?

— Чего ты хочешь от нас? — заинтересованно спросил Шарипов, от ярости которого не осталось как будто и следа.

— Работа привычная, тебе будет в удовольствие. Но скажи сначала, сколько людей у тебя? Мне нужны только опытные бойцы, а не сопливые мальчишки, пару дней назад взявшие автомат в руки. Нужны те, кто уже успел почувствовать вкус вражеской крови.

— Такие есть, их немало. Две сотни могу собрать прямо сейчас!

— Отлично, — улыбнулся Уоллес, взявший на себя ведение переговоров в самом начале. — Это мне нравится!

— Зачем тебе мои люди, американец? Снова отправить их на бойню?

— Нет. У тебя и твоих бойцов появится шанс отомстить за ваших братьев, погибших на границе! Этому человеку, — Уоллес указал на хранившего молчание Говарда, — нужны солдаты, готовые выполнять любой приказ. В России у него есть то, что нужно сохранить любой ценой, а русские, не смирившиеся с поражением, разрушают это, убивают рабочих, мирных людей, и наших солдат.

— Американские солдаты не справляются? Чеченцев вы цените выше, чем своих людей?

— Пусть так, — отмахнулся Уоллес. — Короче говоря, нужны бойцы, опытные, те, кто будет действовать без сомнений. У тебя есть такие люди, а у него, — очередной кивок на Говарда, — есть, чем заплатить им за риск. Щедро заплатить!

Толпа вокруг шумела и гудела, люди все пребывали, сбиваясь в колышущуюся массу, с тревогой поглядывая вверх, туда, где висел, молота лопастями воздух, боевой вертолет, способный эту толпу превратить в кровавое месиво за несколько секунд. А два человека, явившиеся словно из разных миров, торговались, назначая цену человеческим жизням.

— Мы готовы каждому из вас платить по сто долларов за каждый день службы, — сообщил Говард, чья очередь была теперь говорить с чеченцем. — И втрое больше, если придется участвовать в боях. Отдельно будем платить за захваченное вами оружие и пленных русских.

— Щедро! Наши жизни вы цените дорого!

— Я ценю дорого жизни тех русских, с кем вам придется воевать, воевать на их земле! Это солдаты, многие сражались здесь, против твоих братьев, а теперь воюют против нас, мешая нам навести в России порядок!