Слава выкопал из стопки бумаг несколько скрепленных чуть ржавой скрепкой листков и протянул начальнику.

– Ой, Сергей Аркадьевич! Добрый день! Я вас сразу-то и не приметил. Можно вас на пару слов?

– Да-да, я уже уходил. Давай, Слава, завтра вечером встретимся, еще раз обсудим.

– Хорошо. – Слава уже уходил в астрал творчества.

– Сергей Аркадьевич, ну что там с нашими чернилами? Детишки, хе-хе, ждут…

– До конца месяца будут, – с уверенностью, которой, правда, не испытывал, заявил Сергей, – все идет согласно плану.

– Хорошо, хорошо, я просто так, напомнил. Торопиться не надо. Только как говорил Никита Хрущев: «Не спеши побыстрее».

Хрущев?!

– А вы знали Хрущева?

– Никитку-то? Конечно, знал. Вместе с ним в восемнадцатой кавалерийской под командованием товарища Жлобы с Корниловым дрались. Вот он всегда…

– Погодите, Иван Абрамович. А где он сейчас?

– Так убили его. Еще в двадцатом, под Архангельском.

Хрущев убит? Как же так?! А кто будет разоблачать Сталина… Хотя о чем это я? У здешнего Сталина преступлений не планируется. Или все проще и это не тот Хрущев?

– А вы откуда Никитку-то знаете?

– Да так… Слышал кое-что… Извините, а как отчество Никиты было? Может, я про другого думаю?

– Так Михайлович.

Сергей замер. Он совершенно точно знал отчество Хрущева. И абсолютно не помнил его.

Михайлович? Никита Михайлович Хрущев? Или не он? Кажется… Да нет, точно, кто-то говорил, что у Хрущева и у Никиты Михалкова одинаковые имя-отчество. Хорошо… Это помогло бы, если бы я помнил, как отчество Михалкова. Или здесь не точное сходство, а ассоциативная связь? Никита Михалков – Никита Михайлович. Так убит здесь Хрущев или нет?

Сергей встряхнул головой. Убит не убит, сейчас несущественно. Найти артефакт, запустить чернильное производство, придумать шариковую авторучку Хрущев ни живой, ни мертвый не поможет.

– До встречи, Иван Абрамович. В конце месяца придет первая партия.