Сегодня с утра он перетащил все свои немногочисленные пожитки от тети Тани в мастерскую, в маленькую комнатку, где оборудовал топчан для сна. Жить в здании, где осуществляются химические реакции, для здоровья неполезно, но Сергею вовсе не хотелось, чтобы братья Потапычи застигли его там, где могут пострадать другие, та же тетя Таня. К тому же была вероятность, что чернильный магнат попытается сжечь мастерскую. Либо нанимать сторожей, либо ночевать. Сергей выбрал второе.

Сергей вытащил из-под топчана сумку, отвязал сверток. Развернул его. Наполовину вытащил меч из ножен.

Да, брат, это не твое время. Здесь в ходу другое оружие, а тебе приходится лежать в темноте. Давай разомнемся вместе.

Ребята ахнули, когда их начальник вышел на крыльцо с обнаженным мечом. Сергей сбросил куртку, рубашку, отошел к краю двора и начал…

Свистела сталь, мелькая винтом самолета, ветер холодил спину, подошвы берцов непривычно тяжело топтали траву…

Вертикальный удар… Горизонтальный удар… Диагональный удар… Сверху… Восходящий… Кабаний клык… Засечный… Подплужный… Отножный… Каролинский удар… Романский… Финт… Подрез…

Сергей резко остановился у стены сарая, закрутил меч, вскинул его в воздух, поймал и отсалютовал невидимым судьям.

Остатки вчерашнего опьянения вышли с потом, кровь не просто бежала – бурлила, тело переполняла сила и энергия.

– Ну ты, Аркадьич, и силен… – восхищенно проговорил Кирилл. – Вот у меня дядя в коннице ата… товарища Городовикова воевал, так он шашкой крутил так, что к нему и подойти-то было страшно. Убили дядьку в Крыму…

Образ Ингвара всплыл в памяти. Следом на поверхности показалась зависть…

Показалась и исчезла.

Множество людей умеют то, что не умеет он. Быть мастером во всем невозможно. Так что теперь умереть, завидуя каждому встречному?

– А вот у меня, – Сергей выдернул левой рукой ножи. – Был товарищ, так он двумя шашками так мог сделать.

– Да невозможно это! – заступился за светлый образ дядьки Кирилл. – Чтобы сразу двумя!

– Как невозможно? Да я сам, своими собственными глазами видел!

Закипел спор о возможностях сабельного боя. Витя тоже вставил свои пять копеек, рассказав о неаппетитном обычае белоказаков под названием «рубить в капусту». Сергей подумал, что теперь каждый раз, увидев есаула или там атамана, будет вздрагивать.

– Извините меня, конечно. – На пороге стоял Виктор Алексеевич. – А кто работать будет? Пушкин?

Ребята рванулись в мастерскую. Даже Сергей почувствовал себя пристыженным. Вот только для него работы не было. Зато было большое желание сделать что-то хорошее для этих замечательных ребят. И для Виктора Алексеевича. И даже для строгой Розы Львовны…