– Прошу вас разбудить вашу жену.

Алмазов мнется.

– А до утра нельзя подождать? – сердито интересуется он.

– К сожалению, нет. – Питер делает знак Виктории.

Алмазов трогается с места, подходит к последней двери с левой стороны, стучит в нее, аккуратно открывает. Заходит. За ним – Виктория. Питер сквозь раскрытую дверь видит часть комнаты, освещенной слабым светом, просторную кровать посредине, Алмазова, который приблизился к ней.

– Елена, проснись, – слышит Питер. – Елена, здесь пришли. Из полиции.

– Какой полиции? – капризно произносит сонный голос.

– Нашей. Какой еще?

– Какого чёрта?! Что им надо?

– Я пока что не знаю.

– Почему ты их не прогнал?

Алмазов долго молчит, потом как-то скрипуче произносит:

– Дорогая, не всегда стоит действовать прямолинейно. Поднимайся, я тебя прошу. Доставь удовольствие этим господам.

Проходит с минуту, прежде чем Виктория зовет Питера. Он входит в комнату, большую, но очень уютную – картины, красивая мебель вдоль стен. Блондинка в ярком красном халате смотрит на него с демонстративным презрением. Она гораздо моложе Алмазова. Ее красота какая-то кукольная. Легко догадаться, что это далеко не первая его жена.

Осмотр комнаты результата не приносит.

– Надеюсь, дочь вы не будете будить? – едко спрашивает Алмазов.

– Нет. Но мы хотели бы осмотреть комнату.

Алмазов, конечно, разъярен, хотя старается не подавать вида. Подходит к двери, осторожно открывает. За ним в комнату заходит только Виктория. Но рядом распахивается еще одна дверь, на пороге встревоженная женщина в пижаме. Ей за тридцать, у нее скучное вытянутое лицо типичной мымры. У Питера мелькает догадка, что жена Алмазова специально подобрала такую, чтобы муж не обращал на гувернантку внимания.

– Что здесь происходит? – сколько тревоги в ее серых глазах.

– Мы из правоохранительных органов, – объясняет ей Питер. – У нас ордер на обыск. Простите, но я вынужден осмотреть вашу комнату.