западникам и пусть они разбираются с ними сами. Посмотрим, что скажут аналитики. С

одной стороны, это ухудшает наше стратегическое положение на этом направлении, с

другой - устраняет угрозу войны. Если бы еще на Восточную Пруссию поменять, с

коридором к ней, - он зажмурился от удовольствия, - нацистов там конечно много, но мы

их перевоспитаем. А Вильно вернуть полякам и пусть они со своими

североамериканскими "друзьями" из-за него ссорятся. Ведь возьмут, знаю я их, панов".

Негромкая трель звонка прервала его размышления.

- Слушаю.

- Товарищ Сталин, сообщение от Водопьянова. Приземлились. Погода позволяет

лететь дальше. Вылетают через два часа.

- Хорошо, товарищ Поскребышев. От Абакумова ничего не поступало?

- Пока нет, товарищ Сталин.

- Хорошо. Соединяйте меня немедленно.

- Понял, товарищ Сталин.

Он поморщился, подумав, что последнее указание было явно лишним и выдало его

волнение. Отодвинув папку, он снова занялся трубкой. За окном привычно опустилась

летняя ночь, но ни это сейчас волновало сидящего в кресле за покрытым зеленым сукном

и освещенным настольной лампой столом, человека. Страна стояла на пороге

страшнейших испытаний, несравнимых ни с чем, перенесенным ранее. Требовалось

пройти буквально по лезвию бритвы, чтобы сохранить ее от внутренних и внешних