Вожников неожиданно улыбнулся – а ведь и впрямь, не зря ведь сражались-то, не зря кровушку – и свою, и чужую – лили, не зря! Переломить хребет Орде, людей спасти, не только из пасти ордынской вырвать, но и от набегов будущих тоже – худо ли? Не это ль для богатырей русских самое главное нынче дело?

– Ой, господы-ы-ы, – заголосила какая-то женщина. – Давайте-ка одежку вам постираем, починим, еду сготовим, да… да что хошь!

Микифор Око нахмурился:

– Угомонитесь, бабоньки… Давайте-ка сюда, к нам – вот вам вино, вот яства ордынские, а вот ткани персидские! Ешьте, пейте, наряжайтеся, натерпелись, поди, в Орде.

С новой силой зашумел пир, теперь и Егор повеселел, привалился к какой-то разбитной молодушке, песни вместе со всеми горланил да чашу за чашей пил. А чего ж не выпить-то? Этакое-то дело сделали… с десяток таких набегов – и нет Орды! Никакой – ни «Синей», ни «Белой», ни серо-буро-малиновой. Да будет так, да не прольется больше кровь русская, да не застонут русские рабы под ордынской плетью! Никогда!

– Господине Егорий… – кто-то тихонько подошел сзади, позвал шепотком.

Вожников обернулся и увидел самого лучшего своего ватажника Онисима Морду.

– Атаман, ты все про волшбиц спрашивал.

Про волшбиц? Ах, да…

– Ну да, спрашивал.

Егору показалось на миг, будто весь хмель куда-то вышел, вылетел, растворился.

– Есть одна волшбица, – перекрикнул Онисим затянувших протяжную песню ушкуйников. – Там, в лодке, пленница. Говорят – сильная ведунья, так наши хотят ее того… утопить, чтоб не наколдовала чего.

– Утопить? – Вожников оперся на плечо сидевшего рядом Линя и, пошатываясь, поднялся на ноги. – Не! Топить-то пока погодите. Может, волшбица и пригодится еще.

– Да язм ведь так и подумал! И сказал. Токмо, мой атаман, долго они ждать не будут. А меня не слушают!

– Ладно, сейчас сходим, глянем на твою волшбицу. Дорогу укажешь?

– За тем и пришел.

Егор ухмыльнулся – ишь ты, черт мордастый, прогнулся-таки. И про колдунью – про то, что атаман волшбиц всяких искал – не забыл, вспомнил. Молодец, чего уж. Вот вам и маркиз де Сад!

Оба спешно спустились по сходням и, быстро пройдя по полному пьяными ватажниками причалу, вышли на пристань, где тоже, конечно, пили, но и – видно было – несли службу. У костров важно прохаживались относительно трезвые часовые, а пару раз мимо неспешно проехали всадники – тоже свои.

Ватажники – молодой атаман и Онисим Морда – ходко прошли вдоль реки к каким-то полусгоревшим складам. Онисим остановился у кусточков, где уже кто-то храпел…

– А ну-ка, Онуфрий, налей! И… и… и где та, мясистая? А?