Хищно ухмыляясь, Ибрагим-бек выхватил саблю и лично повел своих воинов в лихую атаку. Пела под копытами коней степь, сияло на клинках солнце. И сердце старого воина радовалось будущей сече, предвкушая скорую гибель врагов. Ну, вот еще чуть-чуть… совсем немного осталось. Пора слать стрелы, жаль, их мало осталось в колчанах – растратили. Что ж, придется обойтись без стрел. Ничего! Хороши и сабли.

Чу! Что такое?

Ибрагим-бек глазам своим не поверил, увидев вместо обоза… крепости! Несколько крепостей. Ах. Сволочи, они просто составили телеги и…

Ахнул пушечный залп, сделав из всадников и их коней одно кровавое месиво. Картечь – придумка Егора. Затем вякнули пушки помельче, пушчонки, пушечки – ручницы, гаковницы, кулеврины…

– О, Аллах, – падая в смерть, Ибрагим-бек погрозил кулаком небу. – Зачем ты допустил это? Зачем допустил… зачем?..

Поправив перед зеркалом сборки роскошного – серебристого шелка – халата с маленькими золотыми пуговицами, великая царица Айгиль – Владычица Всея Орды – обернулась к вошедшему и, как всегда, грохнула смехом:

– А я-то думаю – кто там сапожищами так стучит?

– Неправда твоя, царица, я тихонько вошел, – тут же оправдался Егор. – Что хотела-то?

– Поговорить, – девушка сверкнула глазами.

Вожников непритворно вздохнул: ах, ну до чего ж красива! И сама – что характерно – это прекрасно знает.

– Что, и вина не выпьем?

– Выпьем, но позже. Сначала – дело.

– Ну, вот, – развел руками князь. – Вечно у тебя какие-то дела, нет бы просто так в гости позвать – уезжаю ведь скоро, не век же в Орде торчать – пора и домой наконец!

Девчонка – у Егора язык не поворачивался всерьез называть Айгиль «великой царицей и повелительницей Орды» – уселась в обитое бархатом креслице и хитро прищурилась:

– Я про ваши разноцветные – на паях с синьором Феруччи – повозки спросить хотела.

А, вот оно что!

– Ну, спроси.

– Четверть-то уступите, а? – просяще промолвила Айгиль. – Всего-то четверть. Я ж все-таки владычица Великой Орды, ханша, тем более – твой самый верный вассал! Ну, четверть… это ведь не треть!

– Уговорила, красноречивая. – Вожников и так уже думал, что кое-чем с юной ханшей нужно поделиться. – Владей! Я синьору Феруччи скажу. Думаю, он только рад будет.