Моя личная хирургическая практика на этом тоже не завершилась. Приходилось еще не единожды самому брать в руки скальпель, много раз ассистировать докторам Янкову и Жуку. Но это была уже совсем другая история.

Маленькую Радугу, или по-новому Аполлинарию, как записали ее при крещении, пристроил к Оксане.

– Я не могу ее таскать с собой по морям и океанам, поэтому примите к себе и отнеситесь по-человечески, – кивнул молодой чете Орликов на сидящую рядом скво. – По духу она сродни нашим казачкам, ибо тоже воспитана в воинской среде. Проконтролируйте, чтобы выучилась грамоте. И вообще, Оксана, возьми ее помощницей и обучи всему, что знаешь, а я тебе за то буду признателен.

– Ой, ваша светлость, да вы для всех столько сделали, что мы перед вами будем в вечном неоплатном долгу. И посчитаем за честь взять Полину в свой дом.

– Оксана, не называй меня «светлостью», лично для тебя на всю оставшуюся жизнь я Михаил Акимович. А Полина не навсегда войдет в ваш дом, через год-полтора вернусь, и все подруги дней моих суровых будут жить как надо и иметь все, что им положено.

– Хорошо, Михаил Акимович. – Она внимательно посмотрела на мою Маленькую Радугу, искренне улыбнулась и сказала: – Я к тебе буду относиться как к родной сестре. Младшей, имей в виду.

Мы все вместе посмеялись, а растерянной скво языком жестов попытался объяснить, о чем мы говорим. Конечно, от будущего расставания на длительное время она была не в восторге.

– И еще, Оксана, моих горничных Глашку и Марфушу пристрой в строящемся госпитале и определи им какой-то круг обязанностей. Когда вернусь, я их заберу. Кстати, они обе сейчас беременны и детей носят. Учти, моих.

– Ах ну да, я знаю. Не переживайте, присмотрим за ними, да-да, – она часто-часто закивала.

В общем-то я и не сомневался в том, что все они всё обо мне знают. Еще бы, моя жизнь круглосуточно на виду. Забегая немного вперед, хочу сказать, что и Глаша, и Марфуша родили мне девочек. Через два года я их обеих выдал замуж за достойных парней. Марфуша стала богатой купчихой, родила своему мужу еще троих сыновей и двух дочерей и до конца дней своих прожила в Ангелове.

Глаша в замужестве была недолго, вскоре стала вдовой и приехала в Михайлов, где пришла к Любке на прием. Не знаю, о чем они говорили, но она так и осталась во дворце моей персональной горничной и никому это место не уступила до самой старости.

Полине Михайловой с моей помощью понравилось проводить химические опыты, и через десять лет она сделалась Ритиной коллегой, заведующей кафедрой алхимии Николаевского университета, но больше всего тяготела к фармакологии. А родила она мне трех прекрасных девочек и парня, своенравного, конечно, но честного и настоящего.