Борьба с надводными минными силами гораздо важнее сейчас, чем противовоздушная или противолодочная оборона. Хотя утопить эсминец аэроплану будет трудней, чем подлодку, особенно - застывшую без хода в надводном положении. Но задача эта вполне решаемая. Собственно, из значительных кораблей только эсминцам и могли угрожать всерьез легкие русские гидропланы, которые свободно размещались на палубах авиаматок, но не были способны поднять тяжелые бомбы или торпеды. Выловить быстроходные эсминцы в открытом море - дело почти безнадежное. Единственный реальный шанс, считал Дудоров, атаковать противника в его базе. Атаковать надо днем, пока японцы готовят свои эсминцы для ночных атак. Оставалось малое - узнать местонахождение стоянки минной флотилии. К счастью, Дудоров обладал этой информацией. Утром самолет-разведчик с "Алмаза" случайно обнаружил в юго-западном секторе идущий полным ходом японский эсминец. Последовав за ним, аэроплан вышел к Гензану. Большая часть гавани была скрыта туманом, но, всё же, разведчики смогли рассмотреть внизу значительное скопление эсминцев. Находиться над портом дольше в ожидании, когда рассеется туман и откроется вид на всю гавань, русские не могли - кончалось горючее, к тому же с расположенного рядом аэродрома стали подниматься японские истребители.
С момента получения этих сведений Дудоров мог думать только о нападении на Гензан. Он немедленно обратился к контр-адмиралу Старку с предложением не ждать ночных ударов японским эсминцев, а самим ударить по ним днем. Контр-адмирал Старк был настроен скептически, считая более важным продолжать поиски ненайденных еще русских кораблей. Однако Дудоров убедил начальника экспедиции, что для воздушной разведки тому вполне хватит двух авиаматок - "Алмаза" и "Энгельса" с 18-узловым ходом. Авиатранспорты "Мациевич" и "Нестеров", менее быстроходные, но зато несущие не по пять, а по восемь гидропланов каждый, отделились от отряда и двинулись на зюйд-ост, углубляясь в обширный залив Броутона (или Восточно-Корейский). Их сопровождали канонерская лодка "Маньчжур" и старые миноносцы "Бодрый", "Бравый", "Бойкий" и "Грозный", главной задачей которых было оказание помощи аппаратам, совершившим вынужденную посадку.
В 30 милях от берега авиаматки замедлили ход и легли в дрейф, приступив к спуску аппаратов. Погода благоприятствовала, море было спокойным, и аэропланы могли без риска взлетать с гладкой поверхности воды. Стрелы кранов, еле слышно гудя электромоторами, один за другим осторожно опускали за борт самолеты: - стоявшие над водой на поплавках бипланы с длинными коробчатыми корпусами и остроносые летающие лодки-монопланы с опущенными кончиками изогнутых крыльев. Гидрокрейсера отошли, освобождая пространство для взлета. Прогрев моторы, аэропланы брали разбег и, подталкиваемые буравящими воздух винтами, в туче водяных брызг поднимались один за другим над морской гладью. Первыми стартовали четыре остроносых истребителя-моноплана. Следом за ними взлетели шесть бипланов-торпедоносцев. Через некоторое время, когда первые две группы успели удалиться, с воды поднялись еще шесть бипланов. Покачиваясь на воздушных потоках, аэропланы летели на запад, и через четверть часа пилоты увидели поднимающиеся из воды горы Кореи, а перед ними, за узким мысом и россыпью островков, ощетинившиеся лесами (и стволами орудий береговых батарей) мачты и трубы многочисленных кораблей, заполнивших гавань Гензана.