В день, когда ожидалось первое появление молодого императора, собрались все. Всем было интересно.

* * *

Кареты Царского поезда подъехали к Зимнему дворцу. Для каждой категории приглашённых лиц открывался свой подъезд. Для великих князей – Салтыковский, для придворных – подъезд Их Величеств, для гражданских чинов – Иорданский, для военных – Комендантский.

Кареты остановились у подъезда Их Величеств, и к ним подскочили шталмейстеры, в обязанности которых входило помогать вельможам, выбираться из громоздких колымаг. Николай вышел из кареты и огляделся. Шпалерами стояли лейб-казаки в красных бешметах, синих шароварах и таких мохнатых папахах, что не видно глаз. У монолитной Александровской колонны с ангелом наверху, строй лейб-гвардии конного полка, белоснежные мундиры, на головах блестящие медные каски, смахивающие на пожарные. Николай вздохнул, и направился в подъезд.

Конец ноября, но солнечно. Да, солнечно, но конец ноября. Мужчины храбрятся, все в одних мундирах, а дамы уже в мехах. Горностаи, черно-бурые лисицы, но головы не покрыты, ибо на замужних диадемы, а у барышень – цветы в волосах.

На запятках некоторых карет – ливрейные лакеи, но им вход во дворец запрещён. В вестибюле верхнюю одежду принимают дворцовые лакеи, в мундирах, шитых галунами с государственным орлом, в белых чулках и лакированных башмаках. К каждой ротонде или накидке прикрепляется визитка владельца, и лакей вполголоса говорит, где именно будет он находиться с вещами.

Далее следует подняться по лестнице и разделиться. Чины церемониальной части зорко наблюдают за порядком. Кого-то поймать за рукав и направить в правильную сторону, кому-то указать на недопустимость того или иного – это их работа.

Придворные и приглашённые направляются в Николаевский аванзал, причём придворные занимают место в середине, а прочие располагаются вдоль стен. В принципе места хватает всем, площадь зала более тысячи квадратных метров.

В этот раз среди приглашённых были члены Государственного Совета. Высшие сановники Российской империи, все при мундирах и орденах, стояли группками и вполголоса беседовали. Несколько особняком от всех стояли четыре очень представительных господина, сплошь увешанные орденами и муаровыми лентами. Сравнительно молодые, Сергей Юльевич Витте, министр финансов и Иван Николаевич Дурново, министр внутренних дел, и двое старцев, министр иностранных дел Николай Карлович Гирс, и обер-прокурор Святейшего Синода Константин Петрович Победоносцев.

— Шо же вы, Константин Петрович, думаете относительно нашего нового императора? — обратился к Победоносцеву Витте с сильным южнорусским, можно сказать, одесским, выговором, — Ведь вы были его наставником.