— Да всё дела, всё недосуг, — отвечал ему Иванов, улыбаясь не менее широко, — хозяйство не отпускает, хозяйство-то, оно присутствия требует.

Они крепко пожали друг другу руки, а Иванов продолжил: — Вот, разрешите представить, Петров Александр Артемьевич, сосед мой по имению и мой добрый друг, прошу любить и жаловать.

Лютов глянул на Петрова внимательно и цепко, как сфотографировал, и, протянув руку для рукопожатия, осведомился: — Это о каком же имении речь? Лицо вроде бы, мне незнакомое?

— Калинкино, — ответил Александр, усмехнувшись, — сегодня только купчую оформили, потому и лицо незнакомое. Теперь вот соседями будем.

— Будем, будем соседями, — закивал Лютов, и широким жестом показал на стулья у углового стола, — прошу садиться, в ногах правды нет. Он шикнул на приказчика, и тот испарился.

Пока рассаживались, Петров оглядел офис Лютова.

Помещение пять на пять метров, вдоль стен открытые шкафы с кипами бумаг – до самого потолка, низкого и деревянного. У единственного окна, большого, застеклённого, но из-за толщины стен, дающего немного света – конторка, с двумя подсвечниками и горящими свечами. Слева – письменный стол клерка, заваленный бумагами, справа – угловой столик с четырьмя мягкими стульями, за который они и уселись.

— Наслышан, наслышан, дорогой Николай Сергеич, какой дворец вы себе отгрохали, прям всем на зависть! — сказал Лютов, рассматривая попеременно, то Иванова, то Петрова.

— И кто это уже позавидовал? — насмешливо спросил Николай.

Лютов засмеялся и погрозил ему пальцем: — А вам палец в рот не клади, Николай Сергеич, сразу откусить пытаетесь. Ну, вот я позавидовал, а отчего и не позавидовать? Мы, сиволапые, во дворцах не живали, да, и не придётся, пожалуй. Нам за счастье краюшка хлеба черного, чего ж тут о дворцах мечтать?

— Ай-яй-яй, что вы говорите, — в тон ему ответил Иванов, — неужели в Малороссии неурожай подсолнуха и ваша одесская маслобойня разорилась? Или в Амстердаме наводнение и смыло вашу лавочку на Принц Хендрикке?

— Нет, всё слава Богу, слава Богу, — чуть сбавил обороты Лютов, опуская глаза, — дела идут, не оставляет Господь милостью своей, только до дворцов ещё не доросли-с, кишка тонка-с.

— Не скромничайте, уважаемый Василий Владимирович, не скромничайте, было б только желание, я к вам, собственно, из-за желания и заглянул. Есть у меня маленькое желание, да не знаю, как к нему подступиться. Очень обяжете, если подскажете, как ловчее дельце провернуть.

Лютов покивал головой, мол, слушаю внимательно, а Николай продолжал: — Есть у нас с Александром Артемьевичем задумка, Гордино и Калинкино в отдельную волость выделить. Вы тут всех знаете, поэтому вопрос такой – кому ручку позолотить нужно для скорейшего решения в нашу пользу?