— Думаешь, сообщники могут в Ново-Михайловском быть? — вскинул глаза Олег Иваныч. — Ничего, вернемся, обязательно проведем проверочку.

Внезапно раздался тихий голос привязанного к жертвенному камню Тламака.

— Стесняюсь отвлекать вас от важной беседы, достопочтенные господа, — спокойно произнес он. — Но, все же, если бы вы нашли немного времени, чтобы развязать веревки… А то этот камень, он такой жесткий, что…

— Ах, да!

Переглянувшись, Олег Иваныч и Гриша рассмеялись.

Аканак умирал. Он лежал на циновке, еще больше, чем всегда, похожий на глубоководную рыбу с выпученными, подернутыми какой-то сероватой пеленой глазами. Рот его беззвучно открывался, на губах застыла желтая пена.

Подойдя к лежащему купцу, Олег Иваныч опустился на одно колено.

— Тламак… — еле слышно прошептал Аканак. — Вы… вы нашли его?

Последнюю фразу Олег Иваныч не понял, но смысл был и так ясен. Он просто подвел к умирающему Тламака. Юноша сел рядом, внимательно посмотрел на купца.

— У тебя… у тебя была сестра … — собравшись с последними силами, произнес Аканак.

— Да, я знаю, — кивнул юноша.

— Ее… ее звали… Шошчицаль. Она жила во дворце… но… но ты… Вы оба… внуки Ицкоатля! — как мог торжественно произнес Аканак, приподнявшись на локте. — Берегись, Тламак! Шошчицаль… уже мертва. И ты… Таштетль и Тисок… тоже знают… Знал Тлакаелель. Знает Койот. И многие старые жрецы… Они помогут… Берегись Таштетля… тлатоани Тламак! Вели…кий… тлато… ани…

С последним слогом жизнь покинула купца. Грузное тело его нелепо дернулось, круглая голова свалилась на циновку.

Великий тлатоани!

Он, Тламак, мог стать им!

Внук Ицкоатля Освободителя, великого правителя великого народа теночков, возглавившего борьбу против угнетателей, могучих владык Аскапоцалько. И племянник нынешнего тлатоани Ашаякатля… А ведь именно братья и племянники тлатоани имели право на престол. Именно из них, строго следуя праву наследования, выбирали правителя ацтеков четыре высших военачальника. И не так и много их оставалось, наследников.

Поглощенный услышанным, в глубокой задумчивости смотрел Тламак в прозрачные воды озера, даже не заметив, как лодка мягко ткнулась носом в песок.

Дальше они углубились в горы. Олег Иваныч, Григорий, Ваня, Тламак. Люди безвременно почившего Аканака на оставшихся лодках свернули в Истапалапан, тепло простившись с беглецами. У всех была своя дорога. Дорога Олега Иваныча тянулась горными кряжами, ныряла на дно долин, зависала над темными ущельями узенькой лентой и вновь выбиралась в долину. Можно было бы, правда, пойти по равнине, вдоль берега озера, но Тламак не советовал этого делать, справедливо опасаясь погони. И правда, весть об озерной битве наверняка уже достигла ушей Тисока и Асотля, и целые армады челнов курсировали вдоль берегов в поисках беглых.