— Но Даклар была табантом ваших дочерей.
— Но Даклар была
ваших дочерей.
— Не Жасмель, — возразил Понтер. — Жасмель достигла возраста совершеннолетия; Даклар больше не была её опекуном.
— Не Жасмель, — возразил Понтер. — Жасмель достигла возраста совершеннолетия; Даклар больше не была её опекуном.
— Но вы привели с собой Мэри, — сказал Селган.
— Но вы привели с собой Мэри, — сказал Селган.
— Да. И я не собираюсь просить за это прощения — я был вправе привести кого-то вместо Класт. — Понтер нахмурился. — А Даклар не имела права там находиться.
— Да. И я не собираюсь просить за это прощения — я был вправе привести кого-то вместо Класт. — Понтер нахмурился. — А Даклар не имела права там находиться.
Селган почесал лысину там, где редеющие волосы обнажили широкую полосу.
Селган почесал лысину там, где редеющие волосы обнажили широкую полосу.
— Вы, физики, — сказал он, снова покачав головой, — ожидаете, что люди поведут себя предсказуемо, что они следуют каким-то неизменным правилам. Но это не так.
— Вы, физики, — сказал он, снова покачав головой, — ожидаете, что люди поведут себя предсказуемо, что они следуют каким-то неизменным правилам. Но это не так.
Понтер саркастически фыркнул.
Понтер саркастически фыркнул.
— Да неужели?…
— Да неужели?…
* * *