– Кода я выходила за тебя замуж, я зарабатывала в четыре раза больше тебя!

– Я знаю, – ответил Белолобов.

– Я полюбила тебя не за твою будущую карьеру, которая еще была вилами на воде писана, а за то, что ты мне цветы ночью на балкон забрасывал, чтобы я их утром находила, и на речном трамвайчике катал!

– Я помню.

– И сразу сказал, что я для тебя буду единственная на свете.

– Помню.

– В первый раз ты меня даже не поцеловал, а лизнул в шею. Я потом ночь не спала в мечтах, блин, эротических!

– Да, так было.

– Что было? Ты… Ты… Ты же робот! Как жить с роботом?!

– Ну, это удар под дых. Ты понимаешь, что у меня в свое время имелось много эмоций, и я считал себя очень счастливым человеком, но ряд событий…

– Опять этот ряд событий! И я, как нормальный гомо сапиенс, должна понять, успокоиться, простить… Да пошел ты!

– Хорошо, пошел. Сейчас войдем в дом, дом – святое, в нем – никаких сцен, даже если Нина не спит.

– Конечно, не спит – ты же пообещал рано вернуться! Вот это называется – забота о ребенке! Забота – это когда она высыпается перед школой, понял?

– Понял. Вытирай слезы, пошли.

Белый Лоб расплатился со старательно отводившим глаза таксистом, и они с мороза быстро юркнули в подъезд.

В лифте она вынула салфетку, провела несколько быстрых манипуляций с лицом перед зеркалом. Повернувшись к нему, Анна произнесла:

– Ничего не случилось, ведем себя естественно.

– Конечно.

Тихо открыли ключом дверь.

– О, мои ноги! О, мои ноги! – застонала супруга, переступив порог и стаскивая туфли. – Кто придумал эти шпильки!