Но в последний день адмирал стал спокоен. Он почувствовал, нет, он понял, что ночью настанет конец этой глупой пьесе длиною в жизнь. Без суда, даже без формального окончания следствия. Просто следователи боялись опоздать, упустить такую «персону»: к городу подходили каппелевцы, намеревавшиеся любой ценой отбить «своего адмирала».
Из Первопрестольной телеграммой четко указали, как следует поступить…
Из Первопрестольной телеграммой четко указали, как следует поступить…
«Шифром.
Склянскому: Пошлите Смирнову (РВС 5) шифровку: Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступали так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске.
Ленин».
«Шифром.
Склянскому: Пошлите Смирнову (РВС 5) шифровку: Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступали так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске.
В январе эта телеграмма уже лежала на столе у «высокого начальства»…
В январе эта телеграмма уже лежала на столе у «высокого начальства»…
Дверь камеры отворилась. За Колчаком пришли.
Дверь камеры отворилась. За Колчаком пришли.
Однако когда заключенный глянул на конвойных, в глазах его читался не страх, нет — в них читалась решимость. Лучик надежды еще не погас. Но уже ничего нельзя было изменить…
Однако когда заключенный глянул на конвойных, в глазах его читался не страх, нет — в них читалась решимость. Лучик надежды еще не погас. Но уже ничего нельзя было изменить…
Колчак тяжело поднялся, расправил плечи. Один из пришедших зачитал постановление, а вместо этого мог просто сказать одно слово: расстрел.
Колчак тяжело поднялся, расправил плечи. Один из пришедших зачитал постановление, а вместо этого мог просто сказать одно слово: расстрел.
— Разве суда не будет? — Лучик надежды угасал с каждым, ударом сердца.
— Разве суда не будет? — Лучик надежды угасал с каждым, ударом сердца.
Ответом было молчание. Сам заключенный и так понимал, что нет, но все-таки… вдруг…
Ответом было молчание. Сам заключенный и так понимал, что нет, но все-таки… вдруг…
Поздно надеяться: постановление уже есть. Значит, все-таки расстрел? Пусть!