А мне теперь – только ждать. Все, что возможно, сделано. На всякий случай разве что еще аспирин имеется и пенталгин.

Мельник уехал, а хозяйка попыталась предложить мне обед. Отказался вроде достаточно вежливо, хотя на данный момент это радушие здорово раздражало – неужели так трудно понять, что мне не до того. К тому же лопать просто кашу с хлебом не очень-то и хотелось – Великий пост как-никак, это в придорожных гостиницах для «путников» типа меня скоромное подают, а в крестьянском доме в это время вряд ли можно рассчитывать на приличное питание.

Нам-то с Тихоном, конечно, приготовят нечто съедобное, но только если у самих хозяев есть соответствующие продукты – ранняя весна совсем не то время, когда запасы провизии в крестьянском доме очень уж велики. Впрочем, куры тут наверняка имеются и пост не соблюдают – несутся, так что запас яиц иметься должен. Хе! А может, именно поэтому яйца и являются непременным составляющим пасхального меню? Накопилось за семь недель, а желательно, чтобы не протухли…

Вот зараза! Мне бы молиться за Тихона надо, а тут такая ересь в голову лезет…

Кстати, и поесть теперь захотелось – организм берет свое. Ладно, дождусь хозяина – разберемся с питанием.

Петряков вернулся с сумерками:

– Так что прощения просим, ваше благородие, когда я приехал, преставился уже ваш раненый. Вона все четверо уже холодные в санях лежат. Петр вернется, так мы их пока в хлев положим.

– Спасибо тебе, Данилыч. – Я бы, конечно, мог предложить и свою помощь в перемещении покойников, но это не та ситуация, когда дворянин может позволить себе не погнушаться совместной работой с представителем «подлого сословия». – А сын-то когда вернуться должен?

– Да я думал, что раньше меня дома будет. Если все в порядке, то вот-вот должен быть.

– Понятно. Скажи, а мяса у тебя никакого нет? Бульон моему слуге сварить, как только очнется.

– Мяса, вестимо, нет, но ради такого случая курицу зарезать можно. Только…

– Да не беспокойся ты – заплачу. На вот пока. – Я протянул мельнику рубль.

Напомню, что корова в то время стоила пятерку.

– Так извиняйте, барин, – потупился мельник, – курица, она же ж столько не стоит…

– Бери. Я ведь чувствую, что придется Тихона у вас оставить – у меня дело важное и отлагательств не терпящее. Еще пару дней у тебя задержаться смогу, но не более.

– Так барин, – слегка замялся мужик, – мы бы с полным пониманием, но…

– Ты о деньгах? Не беспокойся – еще пятерку оставлю, хватит небось на первое время, а выходишь слугу моего – и поболе получишь, обещаю. Так что?

– Да Господь с вами! – слегка обиделся Петряков. – Нешто я нехристь какой, чтобы человека православного, татями ранетого, из дома выгонять? От вас бумага надобна будет, что не беглый это. А то случись какой важный чин с проверкой, и его заберут, и меня, как бы укрывателя. Извиняйте на том…