Переговоры со старейшинами уаминка поначалу шли туговато. Пришлось выслушать кучу неприятных упреков из-за чужих на их земле, массовой вырубки леса и загрязнения озера в Священной долине богов. Из-за того, что не выгнали оставшихся инков и другие племена из Урак-канча, назвав его Белгородом. Даже досталось на орехи из-за сманивания к себе всей молодежи, которой в Уаман-канча и в ближайших селениях практически не осталось, не считая малых детей. Здесь за новороссов вступился Иллайюк, напомнив старейшинам, что это с их согласия вождь Синчи Пума направил молодежь к попаданцам, желая из них сделать «посвященных». Привезенные подарки и высказанные контраргументы немного смягчили гнев старцев. Они уже не выкрикивали свое недовольство, а только ворчали себе под нос.

Точку в споре поставил Хорстман. В заранее условленное время его «Драко-1» сделал несколько кругов над Уаман-канча, то опускаясь до самых крыш домов, то взмывая ввысь. Немец не забыл, что он пилот пикирующего бомбардировщика «Юнкерс Ю-87». С целью сделать из своего полета более эффектное зрелище, Клаус совершил два захода с пикированием на город. При этом самолет-дракон издавал такой терзающий душу вой, что даже новороссам стало жутко, не говоря уже про аборигенов. Хотя такой шаг и был ими заранее обговорен, но эффект от него превзошел все ожидания.

Еще при строительстве гидроплана Хорстман, с учетом опыта в своем мире, предложил использовать нечто из арсенала психологической войны и установить на самолет сирены, приводившиеся в действие небольшими пропеллерами, установленными на крыльях, которые вращались от набегавшего потока воздуха. Электропривод подключал сирены к генератору, в результате чего и издавались звуки «иерихонских труб». Чтобы в обычном полете его не раздражал звук сирен, Хорстман надевал на пропеллеры специальный кожух, который при необходимости мог снять, даже находясь в воздухе.

Как бы ни были смелы старейшины уаминка, но, увидев и услышав атакующую их страшную птицу, многие не выдержали: кто-то потерял сознание, а кто-то и обделался. Даже Иллайюк, уже побывавший на борту самолета и знавший, что это дело рук новороссов, хватался за голову и сердце. Пользуясь моментом, Антоненко припугнул:

– Вот что, уважаемые деды! Мы пока добрые. Но если и дальше вы будете артачиться, то эта «птичка» начнет чаще к вам прилетать. Ее прислали боги к нам на помощь. И если кто-то против нас пойдет, то я им не завидую! Может кого-то и скушать или прихватить в свое гнездышко для птенчиков!

Николай понимал, что они поступают жестко, даже жестоко по отношению к старикам, старейшинам своих союзников, но по-другому быстро изменить ситуацию они не могли, не было времени. Да, жалко дедов, но их уже не переделаешь, а палки в колеса они вставить могут. Наступило время перемен, когда прошлое должно уступить место будущему. Пускай лучше отдыхают, воспитывая внуков, а не баламутят народ почем зря.