– Вот этой своей фразой ты сразу показал – не военный ты человек, Гарик, хоть и воевода! – подколол Мишка. – Ты видишь верхушку айсберга – финал операции! И то, что финал такой будничный, говорит о прекрасно проведенной подготовке.

– Да и огневая мощь – весьма серьезный аргумент! – усмехнулся я. – При двухстах орудиях на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают… А здесь явно больше двухсот орудий получилось, если пересчитать.

– А вам, парни, не кажется, что это как-то неспортивно – стрелять по голым людям, вооруженным всего лишь «АК-47», из электромагнитных автоматов с компьютерным наведением? – внезапно выдал Горыныч. – Хочу домой, в семнадцатый век! Там все честно – сабля на саблю, мушкет на мушкет!

– Да ты совсем охренел, Горыныч!!! – Мишка от возмущения даже вскочил. – Честной войны ему, видите ли, захотелось! Неспортивно ему, видите ли, по голым людям стрелять! Вернусь – всех драгун поголовно пулеметами вооружу!

– Тише, господа офицеры! Тише! Нижние чины вокруг, а вы разговариваете на повышенных тонах! – негромко сказал незаметно подошедший Эйвазов. – Я случайно подслушал высказывание Игоря и, должен признаться, частично с ним согласен. Действительно, такое ведение боевых действий попахивает скотобойней. Я солдат, а не мясник, и мне тоже претит расстреливать почти безоружных людей. Но, господа, мы все-таки на войне, а не на турнире. И если у меня есть преимущество, позволяющее без потерь выиграть сражение, то я непременно им воспользуюсь! Жизни моих бойцов гораздо важнее абстрактных понятий честного боя! К тому же основное оружие этих негров – отнюдь не примитивные автоматы, а сверхъестественные способности, позволяющие им уходить из данной реальности, чтобы потом нанести неожиданный удар в другом месте. И, следовательно, поражать такого неприятеля надо быстро, точно и сразу насмерть!

Мы кивнули, соглашаясь со словами есаула. С точки зрения здравого смысла он абсолютно прав. И это подтверждали данные о потерях в живой силе – русские полностью реализовали свое превосходство в вооружении.

– Кстати, господа, со мной только что связывался генерал Абрамов. Он спросил, чем вы заняты, а я ответил, что совершенно ничем, – усмехнулся есаул.

Честно говоря, наши обязанности в данной операции оказались сформулированы весьма туманно. Мы числились прикомандированными к Особой сотне, но «идти на острие прорыва», как обещал Косарев, нам так и не довелось. Пострелять, конечно, постреляли, не без этого. Особенно при штурме Бруклина, как аборигены именовали «город № 2».