– Ну хорошо… а всё-таки, почему ты не хочешь рассказать нам про историю нашего мира после 2008 года?
– Я уже тебе объяснял.
– Ну, это официально. А если в частном порядке? Можно же не про всё сразу…
– А ты уверен, – он посмотрел на меня с хитрым прищуром, – что это вообще будет история
– А какого же еще, – опешил я, – ты ведь тоже оттуда, только на 60 лет позднее…
– Не совсем так, – начало объяснять он, – смотри. В вашем мире уже ведь открыли неопределенность-эффект, так? Когда есть электрон – и нет ясности, в какой точке пространства он находится. Или этот, Шрёдингер, посадил кота в ящик, не кормил-поил, и теперь никто не знает, помер кот или нет, пока ящик не откроют, да?
– Ну да, – усмехнулся я такой живодерской трактовке.
– Всё зависит от наблюдателя, – удовлетворенно кивнул он, – есть в экспериментальной истории такое положение, называется Расёмон-парадокс.
– Это по такому старому фильму, да?
– Ну да. Мы знаем, что произошло некоторое событие, но мы не знаем, как именно произошло. Мы опираемся только на показания шахидов… то есть айвитнесов… ну, свидетелей. Они рассказывают нам свои версии, каждая из них в равной мере вероятна. Всё зависит от наблюдателя.
– Но результат-то известен?
– В том фильме – да. А если он вдруг не известен? Вот смотри – сейчас в Иерусалиме, допустим, произошло некоторое событие. Я предполагаю, что царь Давид жив, а тот пастух – что нет. Пока мы не прибудем в Иерусалим, мы этого не узнаем.
– Как и Шрёдингер про своего кота.
– Именно так. Теперь смотри: мы можем предположить множество других событий. Например, что после смерти Давида его царство распадется. Или что начнется гражданская война. Или что Египет… нет, в данный период Египет не начнет инвазии. Это отпадает. Но распад царства, гражданская война или мирный переход власти – события примерно равной для нас вероятности, так?
– Да.
– И пока мы находимся в этой точке, мы не знаем, какое произойдет.
– Но в Библии написано, что…
– Да. Это взгляд наблюдателя. А если бы его не было? Ведь можно себе представить мир, где Давид живет еще десять лет, или умирает на десять лет раньше? Где его царство распадается или, напротив, становится великой империей? Где вся история вообще идет совершенно не так?
– Можно.