– У меня есть время, побуду здесь немного.

Мария кивнула:

– Хорошо. Я рада тебя видеть, правда, рада.

Я невольно улыбнулась:

– Знаешь, я тоже. Если бы Арман сказал, что мы встретимся, принесла бы что-нибудь оттуда…

– Не стоит. Для меня ваш XXI век тоже не родной, мне все равно.

Я ахнула:

– Ты не из моего времени?!

– Нет, но пока об этом не стоит. Давай поговорим о том, что происходит сейчас. Мы сестры, я старше на семь лет. Мне двадцать первый год, тебе четырнадцатый…

– Ка… какой?!

– Тебе тринадцать. Ты Гортензия, самая красивая из сестер Манчини. Думаю, Арман нарочно это устроил, чтобы ты не повисла на шее у герцога де Меркера.

– Но как мне может быть тринадцать, я же взрослая женщина?!

– А я какая?

Только тут я сообразила приглядеться к самой Марии. В первые мгновения встречи видела только ее глаза, нутром понимала, что это она, а теперь осознала, что нынешняя Мария выглядит куда моложе той, которую я видела в прошлый раз.

– Но как такое возможно?

– Посмотри, – она встала и поманила меня к большому зеркалу.

Шорох шелков, колыхание пламени свечей, потрескивание поленьев в камине… Я в Париже XVII века.

По ту сторону волшебного стекла стояли две красавицы. Настоящие, без натяжки в веках. Большущие глаза – у старшей чуть светлей, у младшей почти черные, нежный овал лиц, брови вразлет, черные ресницы безо всякой туши, точеные шеи…

Бог мой! В своей нормальной жизни, считаясь весьма и весьма симпатичной, я не имела и подобия этой ослепительной внешности.

Боясь спугнуть изображение, сделала неопределенный жест рукой, младшая красавица в зеркале сделала его одновременно со мной.