— Вот этого не надо, Ваше Величество! Это лишнее, сир! — синхронно выпалили Игнатьев и Константин Николаевич, подхватывая меня под руки и не давая упасть.

— Есть вещи, которые государю невместны! — сурово отчитал меня Великий князь. — И это — одна из них!

— Больше и не буду, — отряхнувшись, высвободился я из их рук. — Но я все еще жду ответа… — сказал я и посмотрел на графа.

— Хорошо, — вздохнув, ответил он, — если Вашему Величеству будет так угодно, я приму свой прежний пост. Можете располагать моей персоной.

— Спасибо, Николай Павлович, — искренне поблагодарил я его, — без вас я как без рук. Трудный был сегодня день… — сказал я, усаживаясь на свободный стул.

— Действительно, — согласился Игнатьев, доставая платок и вытирая пот с лица, устраиваясь рядом.

— Нужно выпить, — резюмировал общую мысль Великий князь.

Глава 5 Все за счет Польши

Глава 5

Все за счет Польши

Передохнув и в который раз за день наполнив бокалы коньяком, мы, после долгой и непростой дискуссии, пришли к тому, что основную тяжесть наказания все-таки должен понести организатор заговора князь Гагарин и его ближайшие пособники. Этот контингент было решено казнить публично, сопроводив эту меру конфискацией личной собственности, а также лишением заговорщиков и их родственников всех жалованных и сословных привилегий. Наказание было жестоким, но адресным: оно касалось лишь тех, кто непосредственно стоял за попыткой покушения на мою семью.

Имущество родственников гагаринцев мы в итоге лишили не трогать, хотя я и настаивал до последнего на этой мере: уж больно большой куш сулила расправа над ними. Все дело было в том, что кроме собственно Гагарина, входящего, кстати, в первую сотню богачей России, в списке заговорщиков значились представители таких родов, как Строгановы, Голицыны, Юсуповы и многие другие богатейшие фамилии империи. Но и Игнатьев, и дядя были категорически против этой меры, и мне пришлось уступить. Впрочем, даже при получившемся раскладе казна должна была разом пополниться деньгами не меньше чем на 60 миллионов рублей.

Чтобы показать изрядно запутанной слухами о репрессиях аристократии, что мы считаем князя и его подельников «паршивой овцой», было решено перед судом и казнью лишить его дворянского звания. Демонстрируя, таким образом, что казним не представителей дворянства, а преступников, пошедших на измену.

На остальных же участников клуба Блудова был наложен арест. Часть из них, не сведущая об истинном назначении салона графа, мы решили в ближайшие дни отпустить по домам, судьбу же тех, кто явно разделял идеи Дмитрия Николаевича о необходимости политического противостояния государю, должен был решить суд.