Две короткие очереди разорвали тишину сумрачного леса, и два солдата вражеской армии ткнулись носами в захваченную землю. Фельдфебель, неудачно поскользнувшийся на мокром рельсе как раз в момент начала стрельбы, избежал смерти от пули, но не удержавшись на ногах, грохнулся головой как раз на рельс и затих. Выставив перед собой автоматы, Иванов с Петровым осторожно приблизились к телам врагов.
- Слышь, Петров, а фельдфебель-то того, живой, похоже... может, штыком его?
- Нет, лейтенант, штыком всегда успеем. Давай его лучше свяжем, в коляску кинем - неплохой подарочек командованию будет. А то вот ваша армия все отступает и отступает, немцы вас тыщщами в плен берут, а вы их - нет. А тут вот как раз целый пленный фельдфебель будет. Для поднятия боевого духа рядового состава, да и младшего командного пожалуй - очень полезно. Опять же, демонстрация собственной профпригодности. Так что давай, снимай с немцев ремни, вяжи ворога. Кстати, неплохо было бы и шинельки их накинуть, пока по вражеским тылам передвигаемся. А пока продукт не остыл, неплохо бы его и оприходовать.
Погрузив серую тушу в коляску и наскоро съев сосиски из разогретой немцами банки, Иванов уселся позади Петрова, усевшегося на мотоцикл раньше Иванова за руль, и трофейное мехсредство помчалось в серой пелене дождя на восток, разбрызгивая колесами грязь лесного просёлка. Завернувшись в теплую трофейную шинель и согревшись, вероятно, впервые за последнюю неделю, с давно забытым чувством сытости в желудке, Иванов незаметно для себя задремал. Неожиданно мотор резко замолк, и Иванов проснулся от удара в грудь сапогом Петрова, соскакивающего с мотоцикла.
- Вы только посмотрите, лейтенант - крикнул Петров, возвращаясь к мотоциклу и встающему из лужи позади него Иванову. - Сколь небрежны бывают люди, не потрудившиеся убрать с дороги упавшее за ними дерево! - продолжил он, указываю на лежащую поперек проселка полуметровой толщины ель. - Проехать дальше будет несколько затруднительно, разве что попробовать перетащить мотоцикл через препятствие...
Неожиданно он замолчал и сорвал с плеча ППД. Пригнувшись, он метнулся к комлю упавшей ели, но оттуда раздался вполне русский голос:
- Так вы свои, ребята! А я вас уж было резать собрался!
Из-за комля вышел здоровый мужик в тельняшке и бескозырке. В руке у него был здоровый кухонный нож, а завершали туалет мужика черные морские брюки и черные морские ботинки на босу ногу. Увидев кубари в петлицах Иванова, вытарчивающих из-под распахнувшейся в падении шинели, мужик перешел на строевой шаг, и приблизившись на уставные два шага, мужик отдал честь и представился: