В отличие от ножей, которыми Семен интересовался большую часть предыдущей жизни, увлечение топорами было недолгим — где-то в период окончания школы и первых производственных практик. А началось оно знакомством со старым пьющим деревенским плотником. В его хозяйстве была единственная ценность, но такая, о которой говорила вся округа. Своим топором дядя Леша мог побриться на спор, тремя точными ударами заточить поставленный стоймя карандаш, а одним — срезать «без соплей» ствол березы толщиной с руку. А уж как он тесал бревна для изб! Таких высот Семен, конечно, не достиг, да и не пытался, но топоры знал и уважал.

В данном случае он изобразил некий гибрид — помесь плотницкого и боевого — лезвие длиной сантиметров двадцать, широкий охватистый обух «внахлест», длинная прямая рукоятка (чтобы сделать привычно-изогнутую, нужен другой топор, а этот — первый!). Кроме того, Семен был готов к тому, что оценивать изделие будут не по «деловым» качествам, а по эстетическим. Поэтому на внешнее оформление сил он не пожалел. Следов окалины или ржавчины на лезвии не имелось, оно было отшлифовано… ну, не до зеркального блеска, конечно, но к тому близко. Правда, силы и время, потраченные на это, были в основном не его — почти всю работу выполнил Головастик.

— Эх, какая вещь! — воскликнул Кижуч. — Жалко, что от других племен ничего не осталось — похвастаться не перед кем.

— Да-а, — согласился Медведь, — вот это магия! А блестит-то как! Не знаешь, с чем и сравнить… И острая к тому же! Молодец, Семхон!

— А как ее, — поинтересовался Бизон, — на покрышку жилища нужно вешать или на груди носить?

— Сейчас покажу, — пообещал Семен, забирая топор обратно. — Головастик, давай сюда дерево!

Кусок ствола был примерно в рост человека и толщиной сантиметров пятнадцать. Правда, без сучков — лишних проблем Семен не хотел. Топор он взял в правую руку, а левой поставил бревно вертикально на землю. И устроил маленький цирк: четырьмя косыми ударами сверху (поворачивая вокруг оси) глубоко надрубил и сломал бревно в полуметре от земли. Оставшийся в руке длинный кусок вновь надрубил тем же способом и сломал. Потом поставил один обрубок на другой и четырьмя ударами превратил его в острый кол, который воткнул в землю и расщепил вдоль на четыре части. Все это ловко и быстро — без единого лишнего движения.

Данный комплекс упражнений Семен изобрел не вчера. В прошлом он много раз демонстрировал его своим рабочим, когда они начинали ныть, что, мол, бензопилы нет, двуручка тупая (на самом деле — пилить лень), а топором дров много не нарубишь. «Нарубишь! — говорил Семен и „разделывал“ пару бревнышек. — Просто уметь надо». На городских новичков это обычно производило сильное впечатление. Только в данном случае перед ним были не городские и не новички.