К Вану успевают на рассвете.

Бьют врага в спину, у стен осажденного Кахакамеча.

Мелькает мысль: как там наши у Айгестана? И тут же…

Усатый турок целится в лицо, но старший унтер-офицер российской армии, Гаспар Эдесян, успевает первым.

– За Отечество! – орет он, бросаясь на османских супостатов.

– За царя-батюшку! – сливается его крик с сотней других.

Взвод Эдесяна ввинчивается в ряды противника, турок справа, турок слева, штык во вражий живот, кишки на винтовке, стряхнуть и идти дальше. Винтовки заряжай! Пли! Заело. Эдесян открывает затвор и привычным движением поправляет патрон в магазине.

– Черт бы побрал эти остроконечные пули.

– Зато наши винтовки никакой непогоды не боятся, – пехотинец Николай Скворцов бежит, как всегда, рядом.

– Винтовки – хороши, но пули…

Подпустить врага ближе. Вот так. Штык впивается бегущему турку в бок. Драгоценные секунды теряются, чтобы освободить зацепившееся за ребра оружие. А турчонок-то совсем мальчишка. Был. Хруст костей. Взрыв гранаты. Эдесян падает, прижимается к земле. Рядом ойкает Николай Скворцов.

– Ранен?

– Ерунда, господин старший унтер-офицер, – выдыхает парнишка, левый рукав его гимнастерки пропитывается кровью. – Царапина. Это что, это пустяки. Помню, удирал я как-то из дома одной благородной девицы – батюшка ея не вовремя пожаловал. Так я из окошка да и в крыжовник! Без штанов! Вот где рана была.

Николай силится засмеяться. У него даже получается.

Слева стрекочут пулеметы.

Эдесян срезает троицу османов, глядит на товарища, улыбается. Николай Скворцов умеет поднять настроение одним своим видом. Высокий, худющий, несуразный, лицо вытянутое, сплошь в юношеских прыщах, волосы неопределенного цвета, при этом сие чудо не перестает похваляться подвигами на любовном фронте. Даже под пулями.

На какой-то миг становится тихо. Эдесян осматривается. Противник сдает позиции, наши почти у ворот, однако слева у стены – полковник Алексей Серов с горсткой солдат окружен, но бьется так неистово, что странно, почему враг еще в ужасе не убежал. Железный человек этот полковник! Ни один бой без него не обходится, не то что командир роты – капитан Аствацатуров, тот, небось, опять в хвосте армии околачивается. Стратег жалкий.

– Николай, прикрывай, – и мелкими перебежками спешит к стене.