Демьян прав, скоро усталость свалит тех, кто еще может передвигаться, а мороз доделает то, что не сделали монголы. Надо вставать на дневку.

Пропустив вперед Илью Лисина и Бориса Велесова, тронул за руку дремлющего на ходу Бравого:

– Иван Пантелеевич, возьми десяток. Надо проверить деревню впереди. Мало ли, отряд поганых заплутал.

Вскоре вперед ушел дозор, но быстро вернулся.

– В деревне поганые, – доложил сотник. – Грабят. Сотни две.

Скрипнул зубами – надо было идти тем же путем, как шли дружинами от первого лагеря. Там мы могли бы отдохнуть, но пошли севернее, и теперь нате – две сотни поганых, как-то избежавших облавы. Возвращаться долго, а вставать на дневку в лесу негде.

Выдвинулись вперед вместе. Вдруг случай подвернется? Мы остановились в гуще подлеска и осмотрелись. Справа, в семидесяти саженях, у самого края поля стояла деревня, дворов на двадцать. И в ней хозяйничали поганые. Чуть менее двух сотен. Если бы весь ближе к нам была, то можно было бы ударить. Но сколько при этом поляжет наших? А если поганые прорвутся, кто тогда раненых в санях оборонит?

– Одолеем, княже. – Бравый положил руку на эфес сабли. – После вчерашней сечи эти нам на один зуб.

– Одолеем, чего уж! – Илья задорно выехал вперед, а князь Борис нахмурился. Видно, похожие мысли у нас с ним.

– Нет, бояре. – Я показал за спину, где в лесу остался обоз с ранеными: – О них кто позаботится?

– Да, обоз, – Иван Пантелеевич вздохнул, – он нам руки вяжет.

– Кгарррг! – Черный ворон пролетел вперед и, лениво помахивая крыльями, скрылся за деревьями. В этот момент стало не до вороньих криков – сотня поганых вдруг вскочила на коней и умчалась по полю.

– Куда это они? – удивился Демьян.

– Догони и спроси, если интересно.

Так, в деревне осталось десятка три, совсем неплохо. Но остальные могут в любой момент вернуться. Что там, в деревне?

Присмотревшись, я увидел сбатованных лошадей у самой околицы, а поганые суетились между домами. Что именно делали, пока не понятно, но можно предположить, что просто грабили, стаскивая в центр деревни то, что понравится.

Крики в деревне усилились. Из крайней избы выскакивает молодая женщина, одетая в одну рубаху, и с рыданием бросается в нашу сторону.

– А-а-а!

За ней, смеясь, кидается степняк и быстро ее настигает. Свалив женщину резким ударом в спину, поганый хватает женщину за волосы и, намотав их на руку, тащит жертву обратно.

– Урус гоо бёсгёй[19], – слышится нам, – эмэгтэй хён[20]. Сайна.