– Тогда мы едем дальше, – то ли спросил, то ли уведомил наместника Андрей.

Тот молчал. Князь, покачав головой, тронул коня. Татары успели собрать оружие и брони убитых, забрали лошадей, оставив несколько кобыл наместнику и его людям, двинулись следом за своим господином. Убеленный сединами ратник наместника попробовал было запротестовать против наглого грабежа, но Булат надменно глянул на него, положив руку на рукоять сабли. Лука Фомич, грозно сдвинув к переносице густые брови, повторил движение татарина. Ратник оглянулся на своего господина, но тот молчал как рыба, воин мгновенно притих, спорить с силой – дураков нет. Через час Андрей и думать забыл о своей встрече с ржевским наместником. А еще через час на горизонте засверкали золотые купола многочисленных церквей Твери.

Когда-то давно Тверь окружали могучие дубравы, но деятельность человека искоренила столетние дубы. Их место заняли хвойные деревья: сосны и ели. А болота от деятельности человека никуда не девались, все так же стояли на страже Твери. К северу и северо-востоку от Твери на огромном пространстве в тридцать-сорок верст в длину и двадцать в ширину, а с южной стороны верст на сорок тянулись огромные непроходимые болота, так что в Тверь можно попасть только с одной стороны, из-за речки Тьмаки. Даже зимой купцы предпочитали обходить эти трясины с их дурной славой.

В Твери Андрей по достоинству оценил оборонительные сооружения кремля и городских стен. За двадцать последних лет рубленым стенам и башням ничего не сделалось, укрепления выглядели как новенькие, видно, что за ними тщательно следят. В прошлом Твери не повезло – сгорел княжеский дворец и пара церквей с частью оборонительной стены. Только заново отстроили – опять пожар, и пуще прежнего полыхало. Новые хоромы тверского князя опять погорели, вместе с ними сгорела крепость и двадцать церквей, а вместе с ними весь город выгорел дотла.

На деревянных стенах кремля, на крытых навесом площадках стояли железные тюфяки, затинные пищали, мортиры, и довольно много было орудий. Не бедствует Тверской князь, раз может позволить себе столько пушек. В Москве и то на порядок меньше пушек, а Московский князь – побогаче Тверского будет.

Купец уверенно двигался к посаду за рекой Тьмакой. Эта часть города в летнее время соединялась с остальным городом новеньким мостом. Сразу за ним возвышался за высоким забором двор боярских детей Растопчиных. Два брата-погодка Иван и Степан и были теми самыми приятелями Ивана Андреевича, которым купец ссудил серебро на постройку двора. За ужином, когда братья уже были в изрядном подпитии, князь решил попробовать завербовать мужиков, тем более они уже передавали Ивану Андреевичу информацию о ценах на тверском торгу.