Мне пришлось слегка ускорить шаг и подхватить принца за локоть. С его-то самомнением он, конечно, старался стоять прямо, но ноги у него подкашивались и держать его не желали. Так же как его лошади.

— Дракон, — прохрипел он с ужасом в голосе. — Дракон!..

— Что стряслось? — Я чуть встряхнул его, чтобы привести в чувство, и едва не уронил — он решил повиснуть на мне всем весом. — Все хорошо, — сказал я увещевающе, — приди в себя.

Его глаза беспокойно зашарили за моей спиной, найдя там наверняка странную компанию, но ему явно было сейчас не до этого. Константин судорожно вздохнул и уставился на меня застывшим взором, будто все еще созерцая ту, другую картину, повергшую его в такое смятение.

— Артур… — пробормотал он, показывая, что, по крайней мере, узнает меня. — Бран… — С первой попытки договорить ему не удалось — его голос в истерике дал петуха и на несколько мгновений сорвался. — Бран в беде! Он разбудил дракона под холмом! Он сеет смерть и ужас!..

— Бран сеет? — переспросил Гамлет с простодушным изумлением. Константин его полностью проигнорировал.

— Чем его остановить?! — его голос опять взлетел к опасной черте, превратившись в визг. — Его ж никакое оружие не берет!..

Его взгляд упал на мирно висящий в ножнах Экскалибур. Принц вздрогнул, словно его стегнули хлыстом, и слабо попытался вырваться.

— Сделай же что-нибудь! — взвыл он сквозь зубы, и из него так и хлынула привычная ненависть. — Тебя и впрямь послали боги? Или как?!

Похоже, приходит в себя. Я отпустил его. Константин постоял полсекунды, а потом резко, как подкошенный, осел на землю и опустил голову, пряча лицо и скрипя зубами. Оставшиеся на виду уши горели ярко-малиновым цветом.

— Что за чушь! — шумно возмутился Гамлет. — Как можно ждать, что мы этому поверим?

Я пожал было плечами, но внезапно мне пришло в голову жуткое объяснение. Я тихо охнул и быстро наклонился к Константину.

— Константин, вы вошли с факелами?

— А как же! — слабо взорвался тот. — И Бран возжег густые курения, а потом… — он содрогнулся и потерял способность говорить из-за спазмов в горле. Тут были и страх, и недоумение, и стыд, выдававший, как ему не хочется свыкаться с мыслью, что что-то могло обратить его в такое паническое бегство.

Гамлет осторожно потрогал меня за плечо.

— Ты же не веришь ему? — Лицо у него было смехотворно озабоченное. Я раздраженно зашипел сквозь зубы.

— Ланселот, как по-твоему, что такое огнедышащее может жить в старой заброшенной шахте, в которую вносят факел?

Гамлет сохранял непонимающий сердитый вид еще мгновенье, а потом вытаращил глаза и воскликнул: