А поутру проснулись с ощущением, что что-то вокруг переменилось. И точно, воздух был насыщен йодом и солью. Мы вышли в Балтику. По левому борту виднелся вдали берег. Хозяин то и дело поглядывал в сторону открытого моря.

– Пиратов опасаюсь, здесь их полно.

Но Бог нас миловал, и к исходу недели мы ступили на твердую землю.

Любек с непривычки удивил нас многолюдием. По узким улицам сновали прохожие, проезжали экипажи с людьми, повозки с грузами. У причалов полно судов, сразу видно – оживленный торговый порт.

Не теряя времени, отправились выполнять поручение; за неделю вынужденного безделья на судне успели отдохнуть, и теперь хотелось двигаться, ходить по твердой земле, а не по шаткой палубе. Адресата после некоторых блужданий по незнакомому городу нашли, послание вручили. Через пару дней надо было прийти за ответом.

Не спеша бродили по городу, выискивая постоялый двор и трактир. На одной из площадей увидели небольшую толпу, в центре которой на небольшом свободном пятачке стоял одетый в рыцарский доспех ливонский рыцарь. Доспех был неполный – кираса и латная юбка, а также шлем на голове; брони на руках и ногах не было, отсутствовал и щит. В руках ливонец держал полуторный меч-бастард и азартно что-то выкрикивал. Мы протолкались поближе, стало интересно послушать. Ливонец кричал на немецком, и я не понял, но Петр перевел. Рыцарь обзывает всех трусами, способными только торговать, и вызывает любого на честный поединок.

– У него что, крыша съехала?

– Какая крыша?

– Ну, я к тому, что он разума лишился.

– Да нет, это он рыцарскую доблесть и умение явить хочет. Конные ристалища бывают не часто, а пешие бои – вот как сейчас – чуть ли не каждую неделю. Кровь кипит, выхода требует.

В этот момент рыцарь повернулся в нашу сторону, и взгляд его упал на нас. Ливонец окинул взором мою одежду, бородатое лицо. Ткнув в мою сторону пальцем, спросил:

– Московит?

Я непроизвольно кивнул.

– Если ты не трус, выходи на бой.

Черт, и дернуло же нас протолкнуться сквозь толпу, встать в первых рядах. Если отказаться – на всю Россию пятно, согласиться – не известен конец поединка: вдруг я его убью – в тюрьму идти из-за рыцарских забав? Да и быть убитым или покалеченным забавы для не хотелось. Но толпа уже воззрилась на нас, предвкушая скандал или поединок. И то и другое жителей Любека устраивало. Ведь и ливонец, и русич не свои, не местные, вот пусть и потешат бюргеров. Когда пауза затянулась, я шагнул вперед.

– Как биться будем? – Петр быстро перевел. – До первой крови или до смерти?

– Если ты не трус и не боишься смерти, то решай сам.