– Сам про то думаю. Жалко только заставу – столько труда вложили. Да и воевода голову снять может, если ошибся ты, не на Тулу татары пойдут. Кто знает, что у них в головах – вдруг на Литву повернут? Нас ведь всех в трусы зачислят. Не казнят, так до гроба не отмоешься от позора.

– Я видел их сам, своими глазами. При том ходе, что у них, они через несколько дней под Тулой будут. Думай быстрее, надо собираться и уходить. У татар по три-четыре сменные лошади, а у нас сменных лошадей нет. Телеги бросать надо, уходить налегке.

Михаил снова задумался. Я отошел в сторону.

– Все! – Михаил поднялся. – Всем собираться, будем уходить. Леонтий, ты отдыхал сегодня, конь свежий, скачи гонцом в Тулу, передашь воеводе – рать татарская на Русь идет, пусть готовится к встрече. Мы следом за тобой пойдем.

Гонец вскочил на коня и, с ходу взяв галоп, вылетел через распахнутые ворота.

Со сторожевой башни раздался голос караульного:

– Вижу пыль далеко на полдень, много пыли.

Его слова подстегнули всех – ратники бросились собирать скудные пожитки, привязывать к седлам.

Михаил обошел заставу, по-хозяйски оглядывая – не забыли ли чего нужного. Много чего придется бросить – котлы, инструмент кое-какой вроде лопат и ломов. Сюда-то на телегах везли, да бросить телеги придется, не уйти нам с ними.

– Все, седлайтесь по коням! Выступаем.

Ратники дружно взлетели в седла.

– С Богом!

Ратники перекрестились и тронулись в путь. Проезжая ворота, почти все оборачивались. Жалко было бросать заставу: все сделанное создано тяжким трудом и полито потом.

Мы вытянулись гуськом, ехать по-другому в роще не получалось, да и дороги пока как таковой не было – так, тропка, протоптанная нами. Скакали до темноты, и только когда лошади начали похрапывать, остановились на ночлег. Располагаться на ночлег-то не страшно, татары тоже ночью отдыхают.

Огня не разводили, котлов не было – в чем варить ту же кашу? Перекусили салом и сухарями.

Проснулись ни свет ни заря, поели сухарей, запив водой из ручья, и снова – бешеная скачка.

Вот и первая деревушка. Мы остановились на короткое время, дали чуть передохнуть коням и пробежались по домам, предупреждая жителей о приближающейся татарской орде. Деревня сразу ожила, засуетились бабы, собирая в узлы самое ценное. Мужики запрягали коней в телеги, к ним же привязывали коров. Ох, боюсь я, не уйти с коровами-то. Тут себя и деток пожалеть надо, коровы – дело наживное; жалко животину, да семья важнее.

Снова скачка. Опять известили жителей – и в седла. На взгорьях поглядывали – не видно ли пыли сзади. Но пока было тихо. Так скакали до вечера, и когда уже лошади стали переходить на шаг, не в силах скакать дальше, остановились на ночлег.