Немцы не зря прозвали «По-2» «Kaffeemühle» – «Кофемолкой».

По скорости он уступал «Мессершмиттам» и «фоккерам» почти что вчетверо, но именно эта неторопливость позволяла маленькому стойкому бипланчику летать буквально на уровне травы.

Ближе к вечеру стали собираться.

Желающих «освежиться перед сном» набралось изрядное количество, но Григорий взял с собой в полет Микояна.

Усадил того в заднюю – штурманскую – кабину и со всех сторон обложил пачками листовок. Еще две кипы бумажек на немецком языке подвесили на держатели под крылья – информационные бомбы.

– К запуску!

Отяжелевший «По-2» взлетел и потянул к передовой.

Линию фронта пересекли над облаками, так что до земли стрекот движка не донесся.

Когда темнота внизу обозначилась десятком редких огней, Быков сверился с картой.

– Под нами Моховое! – крикнул он Микояну. – Бросай!

Степан высунул пачку листовок за борт, встряхнул ее – и бумаги с громким шелестом вытянулись в мельтешащий шлейф.

И пошло…

Над железной дорогой к Орлу, над деревнями и дорогами, везде, где пахло человеческим духом.

– Все! – громко доложил Степан. – Кончились!

– Возвращаемся!

Самолет лег на обратный курс.

К фронту подошли «на цыпочках». Потом Быков и вовсе убрал газ, переходя на планирование.

«По-2» парил в тишине, и только легкий посвист ветра был различим.

Над немецкими окопами «Кофемолка» пролетала на высоте ста пятидесяти метров.

Две толстенные пачки листовок с парашютами висели на бомбодержателях, прицепленные за аварийные стропы, и вот сброс – увесистая куча бумаги ушла вниз. Принимайте посылки!