Выстрел третий
Выстрел третий
«ЧУДЕСНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ» ШЕСТИЛЕТНЕЙ ФРЭНСИС
К Папе Римскому обратились с просьбой объявить чудом исцеление шестилетней Фрэнсис Бэрнс. Три года назад она умирала от рака. Врачи, боровшиеся за ее жизнь, говорили, что ей осталось жить всего несколько дней. На сегодняшний день эта девчушка жива и здорова. Консультант, лечивший ее, признает: «Чудо еще недостаточно сильное слово, чтобы описать ее выздоровление». Удивительное выздоровление Фрэнсис Бэрнс началось, когда ее мать, миссис Дедр Бэрнс, забрала измученную болью девочку из Деннинстауна в Глазго и отвезла ее к святым местам римских католиков — в Лурд, на севере Франции. Фрэнсис искупали в водах горной реки, в которой купаются тысячи калек в надежде исцелиться. Она вернулась в Глазго, и два дня спустя находившаяся в детской больнице Фрэнсис села в кровати и попросила есть. Через неделю с лица исчезла опухоль. Так началось ее удивительное выздоровление. Комиссия, в составе которой 31 специалист из медицинского комитета Лурда, обратилась к Папе с просьбой объявить выздоровление Фрэнсис чудом.
Театр
Театр
Уна Перссон была на сцене. Она играла сложную роль Сью Орф в последней музыкальной комедии Саймона Вейзи «Ясная осень», которая пользовалась большим успехом. Пьеса шла в театре принца Уэльсского. Зал был полон, в зале Уна заметила своего давнего импресарио, Себастьяна Очинека, сидевшего в первых рядах партера. Очинек занялся политикой и писал огромное количество статей и воззваний. Его последним произведением было «Новое отношение к британским евреям».
В пеньюаре из светло-розового шелка Уна стояла, облокотившись на рояль, лицом к Дугласу Крофорду, игравшему главную мужскую роль, когда тот сказал:
— Никогда не предполагал, что ты ведешь дневник, дорогая.
Уна, небрежно держа тетрадь в руке, ответила не задумываясь:
— О, дорогой, это вряд ли можно назвать настоящим дневником.
Именно эта строчка повсюду использовалась для рекламы этой пьесы. Комедийные артисты имитировали то, как Уна произносила эту фразу, казалось, она была написана специально для Уны, которая по-особому, в свойственной только ей манере произносила раскатистое «р».
— Это твоя тайна, как я понимаю, — продолжил Дуглас. — Это, видимо, ужасная тайна.
— Пожалуй.
— Я считал, что у нас нет секретов друг от друга, считал, что мы договорились, что в наших отношениях не будет ничего подобного. — Он был оскорблен.
Ей очень хотелось успокоить его.
— Дорогой, это… ну, это не совсем то, что ты думаешь…