— Враг моего врага — мой друг?

— Неверно. После «котлов» под Киевом, Брянском и Ельней в атаку вместе не ходят, согласитесь. А после неслыханного террора на советской территории — особенно. Да что рассказывать, вы ведь партизанили! Однако в Политбюро имеется мнение, что, если сейчас как следует надавить на немцев с учетом всех факторов, пока сила на нашей стороне, мы сможем добиться существенных успехов дипломатическими методами. Советскому Союзу не нужна война на два фронта с учетом возможной потери ленд-лиза. Да что там возможной, почти состоявшейся…

— Продать немцам их же собственную армию на Тамани подороже?

— Улавливаете нить, — довольно кивнул Деканозов. — Расколоть лагерь империализма — задача ключевая. Американцы политикой Лондона очень недовольны, пытаются помирить, но Черчилль уперся рожищами — за ноги не оттащишь! Проливы, проливы, проливы! Как умом повредился!

— Однако если Красная армия там встанет, уже не выбьешь, — резонно заметил Шмулевич.

— Это-то он отлично понимает, оттого и переубедить невозможно. Сейчас англичанин пойдет на всё, включая сепаратный мир с Германией в противовес любым прежним заявлениям. Постараемся Черчилля опередить. Идет насколько тонкая, настолько и ожесточенная игра, однако у нас на руках флеш-рояль. Простите за вульгарность, но мы крепенько держим немцев за причинное место — если они потеряют армию Гальдера, это будет ударом куда страшнее Сталинграда…

Становилось тяжело дышать. Шмулевич, памятуя рекомендации авиаторов, чуть открутил вентиль кислородного аппарата. Температура давно перевалила за минусовую. Осталась далеко позади линия фронта, сейчас Пе-8 проходил где-то в районе Таллина. Летел бомбардировщик ровно, никакой болтанки и непредвиденных маневров — снаряды зениток неподалеку не разрывались, пулеметы бортстрелков молчали. Противовоздушная оборона противника, скорее всего, самолет вовсе не заметила.

Разворот строго на запад, над морем, подальше от эстонских и финских берегов безопаснее — немцы считают Балтику своим внутренним водоемом, авиация Балтфлота из Ленинграда так далеко не летает, следовательно, и ночных перехватчиков Люфтваффе здесь быть не должно.

Стокгольм показался через полтора часа. Непривычно было наблюдать с воздуха приветливо мерцавший электрическими огнями город, не знавший, что такое светомаскировка. На посадку пошли не в аэропорт Бромма, открытый еще в 1936 году королем Густавом V, а почти на сотню километров юго-западнее — к базе королевских ВВС «Скавста». Обе стороны, советская и германская, продолжали настаивать на секретности контактов, и появление Пе-8 на столичном летном поле могло вызвать ненужный ажиотаж среди репортеров и агентов разведок самых разных государств, давно и прочно свивших гнездышки в безмятежной и уютной шведской столице.