Сандра не понимала, о чём она говорит, тем более не понимала, почему она называет Саватия другим именем. Или он обманул её и его действительно зовут Шавфай?

Наверху раздался глухой гул, и вмиг по стенам разлилось фиолетовое свечение. Оно обволакивало своей переливающейся паутиной весь зал, но не трогало людей и совсем не резало глаз.

— Это небесный огонь вошёл в землю и спустился к нам, — объяснил Саватий.

Раньше Сандра и подумать не могла, что бьющая в землю молния не пропадает вовсе, а уходит глубоко вниз, чтобы и подземные люди смогли ею любоваться.

На кончиках пальцев сгустились капельки света. Стоило Сандре тряхнуть кистью, как искры упали на землю и исчезли — наверное, устремились дальше вниз. Такое электричество не било и не щипало. Пройдя сквозь земную твердь, оно очистилось от грубой силы и стало мягким. И это не могло не вызвать восхищения.

Чем дальше альвары шли на запад, тем больше подземных чудес являлось их глазам. Стены одного коридора излучали зеленый свет, такой сильный, что Сандра отчетливо видела лица своих спутников открытыми глазами. Впереди показались каменные ступени. Они искрились красными и огненными бликами, и ступать по ним было странно и опасливо. Но затем произошло и вовсе сюрреалистическое событие — из глубины стены полилась органная музыка.

— Старый Философ здесь, — объявила Амертат. — он приютит нас.

С чего вдруг она была в этом так уверена, Сандра не знала. Когда в зелёном коридоре показалась белая фигура, все сомнения отошли на второй план. Старый Философ был и вправду стар — белая борода по пояс скрывала многочисленные морщины на лице. Сандра и подумать не могла, что получить вечную жизнь мог и пожилой человек, ведь все её спутники выглядели не старше сорока лет. Философу же на вид можно было дать все восемьдесят.

Заметив Сандру, он тут же подошёл к ней. На его старческом лице светилась улыбка.

— Вот и ты, дитя, — прохрипел он слабым голосом по-немецки, — дитя Солнца и Луны. Может ли так быть — Луна и Солнце в нашем-то нижнем мире?

Сандра стояла как вкопанная, не решаясь пошевелиться. С одной стороны, старик казался ей выжившим из ума, с другой — не хотелось его расстраивать — пусть и дальше несёт свою чушь. Странно только то, что он как и Амертат знал на каком языке с ней говорить.

— В одном теле две природы, — продолжал восхищаться он. — Ты и мужчина и женщина, а в сути никто. Ты андрогин и ты гомункул. Ты вершина искусства королей. Кто же тот философ, что дал тебе вторую жизнь?

Сандра не собиралась отвечать. Уж очень ей было неприятно всё это слушать. За кого Старый Философ её принимает? Почему и он упорно считает её полу-мужчиной? Что они с Амертат вообще задумали?